Плач дороги (СИ)

– А ты кого ожидала увидеть? Маму? – он открыл калитку, пропуская меня во двор. – А я ищу тут ее, а она... – Он показал рукой на меня.

Да, мои страхи начинают перерастать в фобии. Нужно меньше сосредотачиваться на этой девушке.

– Я тоже тебя искала, – проговорила я, направляясь к дому. – Нужно поговорить. – Оглянулась. Отец скривился.

– О чем?

– Зачем вы положили меня в психушку? – потянулась к ручке.

– Это не психушка была, а  психоне-еврологический диспансе-ер, – протянул родитель и проскользнул первым в дверь.

Замечательно.

– И зачем? – закрыла дверь и направилась на кухню.

– Ну, так... – он поднял рисунки, что еще лежали на столе. – Вот это.

Объяснил так объяснил!

Поставила пакеты на стол.

– Еще вопросы, доченька? – доставая из внутреннего кармана бутылку водки, поинтересовался отец.

Я разинула рот, указывая пальцем на спиртное.

– Есть повод, – поднял руку родитель и стал открывать бутылку. – Хорошо, что приехала, может, что-нибудь из закуски состряпаешь. – Он кивнул на пакеты.

– Я приехала узнать правду, – процедила.

– Да, зачем же отцом интересоваться, – дернул плечом родитель.

– Да ты хоть раз сам позвонил мне?! – повысила голос. – Всего один раз! – Стукнула кулаком по столу. – Нет! Ты даже на похороны матери не приехал. Ты... – Я чувствовала, как гнев подкатывает изнутри, еще слово, и я вспыхну.

– Ну, да! Конечно, я плохой, – закивал отец. – Вся в мать... – Он поднял глаза, усмехнулся и, засунув назад бутылку водки, стал ковыряться в пакетах. Я сжала кулаки, чтобы не наговорить гадостей. А отец достал зелень и плавленый сырок и вышел из кухни.

Да, разговор опять не удался.

Я долго не могла уснуть. Мои догадки оказались верными, хотя до последнего надеялась, что все это выдумки моего воображения. Все происходило по-настоящему. Больница, врачи. Это не сон, а воспоминания. Но почему же они не появлялись раньше? Может, не было толчка? Я приехала в родной дом, где все произошло, и тут началось интересное. Предметы и обстановка подсознательно возвращают меня в те дни, а я отвергаю, ссылаясь на бред. А все это действительно было.

Перевернулась на другой бок, открыла глаза. Моя комната изменилась. Цвета стали тусклыми, как перед рассветом. Еще недостаточно света, чтобы изображения стали четкими, но и тьмы уже не хватает, что окутать все вокруг чернотой. Окно снова пропало, вместо него появилась мамина фотография. Большой портрет с черной ленточкой сбоку. Комната начала вытягиваться, стены уходили все дальше и потом пропали, словно их никогда и не было. Поле. Ветер, холодный и пронзительный. Обнимаю себя за плечи. Смотрю по сторонам. Нет, это не поле. Это кладбище, только крестов нет. Небольшие могилки-бугорки говорят об этом месте. Над некоторыми могилами светятся странные символы. Я не могу понять их значение. Присматриваюсь. Веревка? Нет, петля.

Холодный пот покрывает спину. Тело становится липким. Ноги дрожат. Я кидаю взгляд в другую сторону – нож. Над другой могилой – младенец. Что это? Что это значит?!

– М-м-м, – от этого протяжного звука каждая клеточка тела приходит в ужас. Я боюсь повернуться и увидеть, кто это произносит. – М-м-м... по-мо-о-ги-и...

Хочется кричать, но челюсть словно онемела. Я не могу двинуть ею. Хочется бежать, но куда?.. Куда ни кинь взгляд – могилы, им нет конца.

– Ма-ма! – вырывается изнутри.

– По-мо-ги... – слышится за спиной.

Открыв глаза, тяжело дышу. Кажется, я кричала. Во рту пересохло. Сердце стучит с бешеной скоростью. Кладу ладонь на мокрый лоб.

– Что происходит? – задерживаю дыхание. Нужно успокоиться. Это сон... а сон ли? Сажусь.

Вздрагиваю от стука и медленно поворачиваю голову. С полочки около кровати упала фотография. Как она могла упасть? Поднимаю, смотрю – не разбилась. Уже второй раз за короткое время эта рамка падает. Что в ней не так? Осматриваю, переворачиваю и кручу предмет. Ничего особенного. Решаю открыть. Отодвигаю зажимы и убираю покрытие.

Странно: не помню, чтобы я что-то клала сюда, кроме своей фотографии. Это листок бумаги, свернутый вчетверо. Разворачиваю...

Руки дрожат, ожидание затягивается, словно липкая паутина. Еще мгновение, и на меня смотрит девушка. Теперь у нее есть лицо, только оно изуродовано. Губ практически нет, одни рваные огрызки от былой красоты. Глаза черные, нет белка, нет цвета. Это темные омуты, затягивающие в бездну. Один взгляд, и тебя окутает ночь, и ты пропадешь, сойдешь с ума.

Бросаю листок и смотрю на дверной проем. Передо мной стоит девушка. Лицо закрыто ладонями, но теперь я знаю, что за ними.

Страшно и безумно хочется кричать. Звать на помощь. Пячусь и сталкиваюсь с тумбочкой. Пальцы машинально начинают искать что-нибудь, что можно кинуть в это существо.

Безликая девушка начинает медленно убирать ладони. Пальцы сползают вниз, показывая лоб – еще немного, и я увижу глаза. Черные, полные безумства.

– Помоги!

– А-а-а! – заорала я и открыла глаза.

Вскакиваю с кровати и подбегаю к включателю. Свет бьет в глаза. Осматриваю комнату – пусто.

– Господи! – сползаю по стенке.