Плач льва

Она была с головой поглощена другими проектами, которые не имели названий, зато располагали кличками. Боб, Марла и Дикси — три молодые афалины — были ее воспитанниками, и от их успехов теперь зависело все: настроение Жени, ее душевное состояние, направление мыслей и желание что-либо делать. Дельфинам удавалось освоить новый трюк — и у тренера открывалось второе дыхание: она летела домой, как на крыльях, колдовала на кухне, а потом с удовольствием хватала серф и спешила за Майком на поиски той волны, что должна была ей в конце концов покориться. Дельфины вредничали и не желали слушаться — и у Жени все валилось из рук, пища подгорала, а Майк бороздил просторы океана в одиночестве. Женя привыкла добиваться поставленной цели, тем более что подспудно ей почему-то казалось, будто Майк не слишком верит в ее педагогические способности. А чьи-либо сомнения в том, что ей удастся достигнуть поставленной цели, по-прежнему оставались для Жени наилучшим стимулом в непрерывном движении. Не прошло и полугода, как старший тренер океанариума сказала ей:

— Мне кажется, ты готова. Твоих дельфинов можно выпускать.

— Может быть, еще немного потренируемся? Мне как-то не по себе.

— Не волнуйся! Тебя ждет успех.

— Не волнуйся! Тебя ждет успех, — мягко подбадривала Женя юную актрису. Девочка робко приблизилась к выпрыгнувшему из воды дельфину, остановилась, оглянулась на мать.

— Иди, иди, Ника, — подхватила женщина с трибуны и ободряюще кивнула Жене.

Директор дельфинария почувствовала, как кровь наполнила вены, сосуды, сосудики и малюсенькие капилляры долгожданным и наконец обретенным спокойствием. Зачатки уверенности появились у нее еще накануне, когда незнакомый, но твердый и приятный женский голос произнес в трубку слова приветствия и сообщил о полученной от дочери визитке Жени. Выслушав объяснения, женщина задала несколько вопросов относительно графика тренировок, а потом только и спросила, когда и куда приехать. Она привезла дочь, не опоздав ни на минуту, отклонила предложение Жени сесть ближе к воде, ушла с сыном на трибуну и после единственного оклика, предполагающего внушить девочке уверенность, больше не вмешивалась в процесс тренировки.

За несколько недель, что провела директор дельфинария в центре реабилитации, она успела усвоить многие особенности поведения детей-аутистов и теперь хорошо представляла и рисунок самого представления, и то, какой должна быть игра героини, какими должны стать ее движения, что выражать глаза для того, чтобы зрители с первых секунд шоу увидели, что перед ними не обычный ребенок. Женя терпеливо объясняла Веронике, как смотреть, где стоять и что делать. Девочка все схватывала на лету, и Женя почти сразу убедилась в том, что действительно не ошиблась в своем выборе. Эта девочка, которая с первого взгляда показалась ей очень чистой и искренней, на самом деле была не обделена талантом и могла тронуть публику. Первая тренировка прошла без сучка без задоринки. За ней последовала вторая, третья, десятая. Дело двигалось, и если и оставались у Жени поводы для беспокойства, то относились они вовсе не к юной актрисе, а к ее брату, который теперь сидел на трибуне в одиночестве. Он уже привык наблюдать издалека, как сестра возится с дельфином, и мать легко оставляла его, отлучаясь на время репетиции по своим рабочим делам. Зачем женщина водит его сюда? К чему стремится? Женя не знала наверняка, но догадывалась, что та хочет развить у малыша интерес к афалинам, заставить его приблизиться к животным, войти с ними в контакт. Но шли дни, а мальчик с места не двигался, сидел на трибуне отрешенно и даже, когда все же следил за ходом тренировки, всякий раз, когда Женя пыталась заострить на нем свое внимание, поспешно отводил взгляд. Сестра уже вовсю плескалась с афалинами в воде, каталась на них и даже делала попытки удержаться на скользкой спине дельфина, стоя на ногах, а брат все еще не соглашался даже подойти к животным.

— Может быть, не стоит его сюда приводить? — робко предположила Женя, когда женщина приехала за детьми после очередной репетиции.

— Почему вы так думаете? — изумленно поинтересовалась та.

— Никита здесь уже месяц, а никакого прогресса я не вижу.

— Всего месяц, — с нажимом произнесла женщина. — Терпение и труд… Скоро к вам других детей начнут водить. Думаете, с ними легче будет?