Плач льва

К Артему обращались разные люди: банкиры, которым он никогда не рассказывал о том, как вести дела на фондовой бирже; актеры, которым не советовал посмотреть на роль с другой стороны; домохозяйки, с которыми не делился рецептом борща; учителя, которых не проверял на знание преподаваемой дисциплины, и многие другие люди, в рабочий процесс которых он себе вмешиваться не позволял. Зато, в отличие от него, мало кто из клиентов совершенно воздерживался от попыток принять участие в дрессуре, и совершенно точно, что ни один из них так и не понял, зачем так настойчиво тренер просит перед первой тренировкой подписать бумагу об отсутствии последующих претензий. Пускай не понимают, только бы подписывали. Конечно, прецедентов пока не было, но, как говорится, и на старуху бывает проруха, а рисковать Артему не хотелось. Люди заводят собак, совершенно не задумываясь о последствиях. Сколько раз доводилось ему наблюдать на птичьем рынке избитую сцену, когда вызывающий умиление комок приобретается практически мгновенно и забирается без лишних вопросов об особенностях породы, характерных чертах поведения, истинном предназначении собаки. Артем делил любителей друзей человека на три категории. К первой относились те, кто знает, зачем и какую собаку хочет купить. Вторые приобретают животное под давлением бесконечно ноющих детей, но, как правило, предварительно все же изучают литературу и консультируются со специалистами, чтобы, уступая просьбам ребенка, не попасть впросак. Ну, а третьи при покупке руководствуются принципом «просто понравился щенок», и этих Артем остерегался больше всего. Особенно таких, которым «просто понравился щенок» бойцовой породы. Эти люди не отдают себе отчета в том, кого берут в дом, и, приводя собаку на обучение, просят «научить песика чему-нибудь». Артем уже привык ежедневно объяснять, что учить надо не чему-то абстрактному, а весьма конкретному. Но все же недоумение людей, их непонимание того, зачем он так настаивает, чтобы они подписали бумаги об отсутствии со своей стороны претензий к дрессировщику в случае, если когда-нибудь животное выйдет из-под контроля, каждый раз выводило Артема из себя. На процедуру снисходительной выдачи автографа под словом «заказчик» уходило обычно от пяти до пятнадцати минут. Все зависело от степени общительности клиента, или его желания досконально вникнуть в суть вопроса, или от количества безуспешных попыток отговорить занудного дрессировщика от затеи подписания какого-то договора.

— Какой контракт? — не раз слышал Артем удивленные возгласы. — Речь идет всего лишь о собаке.

— О вашей собаке, — всегда отвечал дрессировщик, как правило, располагая к себе людей этой фразой. Он знал, что, добавь он еще одно слово, которое, бесспорно, следовало добавить, — и от этого расположения не осталось бы и следа. Он и не говорил его, но всегда повторял про себя: «О вашей бойцовой собаке».

Сегодня процедура подписания соглашения сторон заняла совсем немного времени. Девушка выслушала Артема со скучающим лицом и поставила автограф, даже не взглянув на содержание документа. Она не только всем своим видом демонстрировала дрессировщику, что именно думает обо всех этих нелепых предосторожностях, но и осмелилась произнести это вслух. «Ерунда», — сказала она, и такого выпада Артем оставить без внимания не смог.

— Рядом, Дзен, рядом! — громко командует он, периодически дергая и без того короткий поводок. Он водит за собой по периметру площадки огромного пса, не забывая раздавать поощрения и не переставая возмущенно бурчать себе под нос.

Ерунда! Фила бразилейро для нее ерунда! Все для них ерунда. И бультерьер, и кане корсо, и доберман, и даже мастино. Так, игрушки забавные больших размеров. Можно подумать, скажи таким собакам: «Пойди сюда! Стой там!» — и все, дело в шляпе. Ты — хозяин, твоя воля — закон, ослушание — невозможно. Чушь! Чушь собачья! Вот именно, что собачья. Чушь какая-то про собак, и больше ничего. Люди думают, что дрессированная собака — это робот, автоматически и беспрекословно выполняющий указания владельца. Они не понимают, что дрессура — это всего лишь умение договориться с животным. Причем собака не визирует контракт своей подписью и не платит неустойку в случае его неисполнения. Захочет иметь с тобой дело — будет слушаться, передумает договариваться — ни за что не заставишь. И откуда может Артем заранее знать, не решит ли однажды по совершенно неведомым причинам какой-нибудь бойцовый четырехлапый оболтус забыть обо всех достигнутых ранее соглашениях и попробовать остроту своих клыков не только на несчастных кошках, задиристых шавках или специальном костюме тренера, но и на теле собственных хозяев. Им это кажется ерундой? Что ж, хозяин, как говорится, барин. Только так кого угодно можно ерундой обозвать. Даже льва.

— Львы? Алексей Николаевич, это несерьезно. Это просто «Укротительница тигров» какая-то получается.