Плач мантихоры

Спать я легла рано, не просидев за фильмом и получаса. В окна барабанил дождь, в комнате было холодно, но я лежала под теплым одеялом и мне было хорошо. До некоторых пор. Мне снилось море. Огромные величественные волны лениво облизывали даже на вид острую гальку, серое небо нависало над скалами, одиноко парила чайка. Символично. Я закрыла глаза и представила закат. Оранжевые и малиновые лучи окрашивают воду в карминово-красный цвет, солнечный диск опускается за горизонт, подсвечивая его всей палитрой красок. В небе мечется стая птиц.

— Придумай меня живым…

Я открыла глаза. Серые тучи, серые волны. Чайка в небе. На скале стоит фигура в черном, длинные волосы развеваются на ветру, полы плаща бьются в такт ветру.

Асси… — всхлипнула я, — не уходи.

Небо за его спиной алело. Свет резал глаза.

— Возьми мое пламя и сжалься, Кровавый бутон моих сил. Я умер, но ты не печалься — Я все тебе простил.

Постой, я сейчас заберусь к тебе, не уходи! — прокричала я, пытаясь перебороть поднявшийся ветер, — я все исправлю, дай мне шанс! Вампир медленно наклонился вперед и упал вниз. Вода алела.

Вскрикнув, я открыла глаза. Только сон. Это просто сон. За окном барабанил дождь, часы показывали ровно полночь. Кажется, Ас говорил, что родился именно в это время. С Днем Рождения, Асси… Только сейчас я обратила внимание на то, как неровно падает свет в комнате.

Перевела взгляд на окно… и трансформировала когти на руках ― на балконе кто-то стоял лицом ко мне. Тусклый свет с улицы обволакивал фигуру, длинные непослушные волосы, пиджак. Да быть не может. Я закрыла глаза, борясь с головокружением, а когда открыла, на балконе уже никого не было. Я, поежившись, вылезла из под одеяла и подошла к балконной двери. Никого. Пришло осознание того, что он все равно жив для меня. У него сегодня День Рождения и он пришел ко мне. Я села на пол и расплакалась. Так я поставила свою первую точку невозвращения.

Глава вторая «Мир зазеркалья»

Как чудесно после бессмысленной и беспощадной рабочей недели проснуться субботним ранним утром, лениво потянуться под одеялом, наслаждаясь предрассветными сумерками и затянутым в тучи небом, уютно закопаться поглубже в плед и одеяло от гуляющего по комнате ветра, высунув наружу только кончик носа и один глаз… Мне тепло, хорошо, нежно, я дышу свежайшим ледяным воздухом, покачиваюсь на волнах полудремы и ленивой неги, чувствую, как по мне медленно крадется маленький невесомый котенок, теплый, живой, тыкается носом мне в переносицу, трется щекой об мою щеку… Устраивается на плече, чтобы заснуть, и, сволочь, начинает громко-громко мурчать! Да, хорошо утро началось… Я, спихнув котенка на диван, вылезла из-под одеяла и мрачно пошла на балкон курить. Спать тоже очень хотелось, но курить почему-то еще больше. Странно, раньше я за собой такого не замечала… Оп-па. Тут кто-то был. Запах почти выветрился, и я точно не могла бы сказать, кто именно, даже если бы оказалась с ним рядом. Но запах был неживым. Либо вампир, либо нежить. И даже не знаю, что сейчас для меня лучше. 27 апреля мы привезли на полигон умирающего Ассилоха, которого Света безуспешно отпаивала своей кровью. Через пять минут после нашего возвращения на полигон ворвались Ассамиты, наглядно показав, что всякие храновские защитные заморочки — фигня против чуть не тысячелетних вампиров. К их чести, они никого не убили, а меня и Свету даже пальцем не тронули. С остальными, правда, так мягко не обошлись… Со мной они не рискнули даже переглядываться, было понятно, что я в их мыслях вызываю четкий диссонанс: с одной стороны, чуть не угробила одного из их лучших бойцов. С другой стороны, я под его защитой и вообще чуть ли не невеста. В общем, Ассилоха увезли, нее дав мне даже словом с ним перемолвиться. Он бился в каком-то полубреду и все звал Ризу, я же обнимала его и шептала 'Я все исправлю, слышишь, все исправлю'. Меня колотила крупная дрожь, невыносимо болела голова и путались мысли, но даже тогда я не могла представить, что больше никогда не увижу Асси.