Плач по любимому негодяю

— Разве обязательно было так сильно шлепать ее? — спросил Джейсон, по-настоящему испугавшись. — Я считал, что мы, наоборот, должны были предотвратить убийство.

— Она просто в обмороке, — сказала я, скрестив пальцы и внимательно разглядывая ее лицо, чтобы удостовериться, что она еще дышит. — Думаю, мне лучше отнести Пегги в ее вагончик. Сначала Эмбер, теперь вот Пегги, это начинает мне надоедать!

— Какая неудача, что она появилась в такой неподходящий момент, — тоскливо произнес Джейсон.

— А я думаю, что это удача, — искренне ответила я. — Приди она хоть на пару минут позже, она могла бы ухлопать нас обоих одним выстрелом.

Выражение его лица стало еще более тоскливым.

— Может, я отнесу ее, а ты подождешь меня здесь? — с надеждой предположил он.

— Не думаю, что так будет лучше, милый, — печально сказала я. — Я уйду в любом случае. Эпизод с Пегги нельзя назвать слишком романтическим, не правда ли? Она так испортила мне настроение, что, думаю, я отнесу ее домой и вернусь в свой вагончик.

Я потянулась за платьем, но Дженсон успел схватить его первым, и должна сказать, что он говорил Пегги правду о том, что кое-какие джентльменские инстинкты в нем еще присутствуют. Нежность, с которой он помогал мне надеть платье, напомнила о величайшем джентльмене истории, сэре Уолтере Рэлли, который бросил свою роскошную мантию в грязь, чтобы королева Елизавета не промочила ноги, и, должно быть, сам схватил насморк, когда они развлекались на природе при ужаснейшем английском климате. Единственное, в чем я теперь засомневалась, — служил ли Кемп когда-нибудь в армии, потому что у него вызвало немалое затруднение намерение застегнуть мои форменные пуговицы. Он неумело возился с каждой из них, возвращаясь по многу раз и проверяя, все ли он сделал правильно. Наконец я вынуждена была сказать ему, что не могу понять этого, ведь никаких проблем с расстегиванием у него не было, но он так был поглощен своим занятием, что просто не услышал меня. Когда он все-таки с ними покончил, Пегги еще не пришла в себя, поэтому я взвалила ее на плечо, а Джейсон открыл мне дверь вагончика.

— Перемени свое решение, дорогая, и вернись, пожалуйста! — с мольбой в голосе произнес он, когда я проходила мимо. — Просто чтобы выпить и поговорить еще немного.

— Я подумаю, — пообещала я, — но если честно, не уверена, что я в состоянии сделать это: сейчас уже глубокая ночь.

Я дотащила Пегги до ее вагончика, который был самым роскошным во всем лагере, ведь ее муж был звездой и с ним обходились соответственно. Там уместились даже две отдельные большие кровати, а не легкие койки, как у всех. Я сбросила Пегги на ближайшую кровать, так как на них не было пометок «Он» и «Она», да и в любом случае это не имело теперь значения.

Через секунды две после того, как я положила ее на кровать, она открыла глаза и тупо посмотрела на меня.

— Не переживай, дорогая, — сказала я ей. — Все в порядке. Единственное, что тебе сейчас нужно, — это хорошенько выспаться.

— Должно быть, я сошла с ума! — прошептала она. — После того как это случилось, я пришла прямо сюда, села на кровать и стала думать обо всем. Наверное, я сама довела себя до такого состояния мыслями о смерти Ли. Прости меня, Мэвис!

— Забудь об этом. Извини, что я ударила тебя так сильно.

— Так мне и надо. Скажи Джейсону Кемпу, что я прошу прощения и у него тоже, ладно?

— Конечно, — кивнула я. — Давай раздевайся и ложись в кровать.

— Забавная штука, — сказала она отрешенно. — Я любила Ли, я была просто помешана на нем. А он был нисколько не хорош, даже ужасен, просто негодяй, Мэвис, мерзавец, и ничего больше!

— Не думай об этом сейчас, — посочувствовала я. — Постарайся уснуть.

— Он так и не повзрослел, — продолжала она, не обращая внимания на мои советы. — Оставался всю жизнь большим ребенком, капризным, самонадеянным ребенком. Люсьен Блисс сделал его звездой буквально из ничего, а Ли высказал свою благодарность требованием нового контракта. Ни одна дама моложе семидесяти лет не могла спастись от его преследований — он самый жадный до женщин мужчина, которого я знаю. Каждая новая знакомая словно бросала вызов его самолюбию…

Внезапно какой-то неземной звук откуда-то с улицы прервал Пегги на середине предложения. Она мгновенно побледнела.

— Что это такое? — прошептала она.

— Я не знаю, — занервничала я. — Мне показалось, что кто-то вскрикнул.

Звук повторился, и на этот раз не было никаких сомнений, что это чей-то пронзительный вопль. Ужасающий, отвратительный крик, будто кто-то метался в агонии.

— Мэвис! — Пегги дотянулась до моей руки и крепко вцепилась в нее.

Я подавила страх и постаралась ей улыбнуться.

— Может, еще ничего страшного, — сказала я, с трудом сдерживая дрожащую челюсть. — Я пойду посмотрю и тотчас же вернусь.