Плач под душем

– Этоне так. У меня есть возможность узнать всё обэтом парне. Я собиралась заняться этим, но убийство Гароева, Ольги, арест… ты можешь мне помочь. При обыске у меня отобрали записную книжку. Ты сможешь её вернуть?

– Смогу, при одном условии. Ты подробно расскажешьмне обо всём, что собираешься сделать!

– Расскажу, как только книжка будет в моих руках!

Никитин пообещал всёсделать, и мы договорились встретиться, когда книжка будет у него.

Я вернулась на дачу к Рыжику и занялась очень важным делом: принялась подделывать кое-какие документы. Мне пришлось научиться этому в прежние времена.

– Не нравится мне всё это! – глаза Рыжика выражали что-то вроде нелепой обиды ревнивого ребёнка.

– Что именно? – спокойно уточнила я.

– Не нравится, что ты столько времени проводишь с этим ментом! Добром эти стрелки не закончатся!

– Стрелки! – я хмыкнула. – Когда ты отключаешь мозги, то переходишь просто на невероятный жаргон! Несёшькакую-то чушь! Ничего страшного в этом менте нет. Мы просто занимаемся общим делом.

– Каким общим делом? Это дело довело тебя до тюрьмы! А будет ещё хуже! Мент – тупица и взяточник! Держалась бы от него подальше, и всем было бы спокойнее!

– Кому это всем?

– Ну, мне, например!

– А тебе что за дело?

– Самое прямое! Ведь мы планируем нашу будущую совместную жизнь. Почему бы просто не купить новые документы и не уехать? В какую-то нормальную страну, под чужим именем?

– Так нормальной жизни не будет. Ничего не будет, если я не докажу… ну как ты не понимаешь! Меня кто-то подставил намеренно, как какую-то шестёрку! На меня повесили два убийства, и я только чудом не села на пятнадцатьлет! Тот, кто сделал это один раз, сможет сделать и второй, и не успокоится, будет преследовать меня снова и снова! Я не смогу спокойножить, если не пойму, почему. Почему я? Кто это сделал? И на фоне всего этого ты говоришь про какую-то нормальную жизнь?

– Ты не понимаешь!

– Почему у тебя такой убеждённый тон? У меня уже есть подозрения!

– И кого ты подозреваешь? Алису Гароеву? Это смешно!

– Откуда ты знаешь?

– Твой мент рассказал! Я ему позвонил узнать о тебе, и он рассказал!

– Зря ты это сделал! А что, если и Гароеву?

– То, что я хорошо её знаю! Эта дебелая слюнтяйка с двумя извилинами, направленными на еду и магазины! Что-то планировать для неё было бы смешно! А впрочем, если что и раскопаешь, твоё дело, но будь поосторожнее… и всё равно, насколько мне видится, ничего у тебя не выйдет.

Я пожала плечами. Я не реагировала на его слова. Может, потому, что мозг был занят абсолютно другим, и я просто горела в предвкушении…. Не знаю. Только позже, много позже, проснувшись от очередного тяжёлого сна, я вдруг вспомнила, что он говорил о каком-то совместном будущем. О нашем будущем: моём и его? Эта перспектива испугала меня, так же, как пугала всегда мысль быть с ним связанной слишком близко. Но я отогнала её, как отгоняла всегда. У меня были дела поважнее.

Утром, когда я выходила из дома, вдруг позвонил Никитин.

– Слушай, мне не даёт покоя одна мысль. Может, обдумаешь её… на свободе? Ладно, не сердись, пошутил. Дело в следующем. На обрезе, которым застрелили Гароева, был найден крошечный кусочек маникюрного лака и напрочь отсутствовали какие-либо отпечатки пальцев. Следствие придерживалось версии, что Гароева застрелили под влияниемаффекта, выстрелив, убийца в панике бросил оружие рядом с трупом (где его и нашли) и бежал. Но если нет отпечатков, то убийца был в перчатках, либо стер их после выстрела. А это не связывается со случайным убийством. Если перчатки или тряпка – значит, убийство хорошо продумано. И, кроме того, как в перчатках можно оставитькусочек маникюрного лака? Значит, лак явно подброшен! Чувствуешь нестыковку?

Мои мозги заработали в соответствующем направлении, и я сказала:

– Поэтому ты меня отпустил? Ты с самого начала не верил, что я виновна?

– Конечно. Это видно невооружённым взглядом. Хотя лак – это так по-женски….С самого начала было понятно, что во всём замешана женщина.

– Алиса Гароева?

– Я этого не говорил!

– А где был найден обрез?

– Я же сказал: рядом с телом. Никаких отпечатков. Только лак.

– Не было отпечатков даже Гароева?

– Странно. Правда?

На этом мы и закончили разговор. Я спешила. Я спешила в СТО на пятомкилометре возле вокзала.

Это было небольшойкрашеной будкой с длиннющим гаражомрядом с шумной трассой. От вокзала и дальше проходила весьма напряжённая магистраль. Судя по внешнему виду офиса, дела у конторы шли неблестяще. Я засомневалась, что сюда мог обратиться владелец красной «тойоты», но всё-такидолжна была узнать. Ведь именно этот тип столкнулся с моим маньяком-фотографом и даже получил отнего визитную карточку: несказанная удача!

В тесной коморке, забитой хламом, курили трое парней в засаленных рабочих комбинезонах. Они не повернули головы при моём появлении – ещё бы, я ведь подъехала не на разбитой машине. Курят в разгар рабочего дня – значит, никакой работы! Довольно паршивенькое место. Я бы сказала, разоряющееся.

– Эй! – мне пришлось привлечь их внимание. Повернулись как по команде. Я продолжила:

– Я бы хотела видеть директора!