Плач Стали

Не успели толком напиться травяным взваром, в горницу Совета явились суровая Листвяна и ласковая Милена. – Исполнено твоё повеление, люди ждут.

– Ну, ступайте к ним, мы сейчас, – ответил, как мог благодушно. Ушли, обернулся к Светлане. – Я скоро…

– Можешь не спешить, – зло усмехнулась. – Я с тобой… навсегда.

Взяла из подставки факел, зажгла от лучины. Ладно, меч на плечо и вперёд. В воротах нагнулся за историческим дрыном Ждана, так и валялся бы, да пригодился. На полянке у палисада навалили изрядную кучу дров. Поодаль толпой стоят люди – мужики, женщины, дети…

Вышел к народу. Приблизилась Милена, согнулась в поклоне, врезал дрыном по спине, бабка упала ничком. Скомандовал. – Привязать.

Радок и Ждан бросились исполнять, Остромысл принялся подкладывать в кучу дров солому, его помощник поливает маслом. Хватаю ведьму за волосы, поволок по снегу, заверещала. Замечательно – без её партии шоу выйдет неполным. Приподняв за жердь, кидаю на костёр, дурная ассоциация… не глядя протягиваю руку, Света подала факел. Поднимаю огонь над собой, вглядываюсь в расширенные ужасом и любопытством глаза – мужские, женские, детские…

– Благодарю за дрова! Благодарю за ведьму! Свет вашего костра да рассеет мрак! – метнул факел. Огонь побежал по соломе, набираясь уверенности, наливается яростью. Ведьма визжит, воет долго и страшно. Пламя гудит, рвётся к равнодушным звёздам во тьму небес. Наконец, замолкает, трещит костёр и ни звука больше, люди не отрываются от огня. Зарево слабеет, сжимается, лица скрывает тень. Но меня-то у костра им должно быть видно хорошо.

– Вас не гонят, думайте до утра. Решите, когда мы уйдём карать Обвальный! Сейчас идите отдыхать.

Толпа молчала. По одному, по два стали отделяться фигуры, двинулись к воротам. Мы стояли у костра, пока все не вернулись в посёлок.

* * *

Света чуть слышно сказала. – Пойдём отсюда, я замёрзла.

Все разошлись, мы шли последние по пустым улочкам. Держались за руки, смотрели на звёзды, молчали. Гуляли просто, остановились у избушки бабушки Листвяны.

– Зайдём? – спросила Света.

– А бабушка? – я поддержал игру.

– Она сегодня с дедом в избе Совета, – скромно потупилась девушка. Привлёк её, чмокнул в румяную щёчку. Жарко шепчу. – Конечно, да!

– Только здесь не начинай! Это ж деревня! – В притворном ужасе попыталась она отшатнуться. Подхватываю на руки и по двери ногой – мне очень некогда! Осторожно укладываю девочку на шкуры, шепчет страстно. – Дверь-то прикрой! Дует!

– Всё, что прикажет моя королева! – Метнулся волчком и сразу вернулся.

– Тогда приказываю всё! И сразу! И всегда! – Смеётся Света.

– Угу, и можно без хлеба, – как бес тянет меня за язык напоследок – слова и мысли сгорели… в страсти.

Глава 22

«Собирайтесь, дети, в школу, петушок пропел давно», – приснилось, как бабушка будила меня давным-давно в другом мире.

– Вот ведь разоспались!

Первая мысль – ласковый голос Листвяны мне не снится. Вторая – сжечь ведьму. Светка во сне зарывается в шкуры, собирает на себе. Сжечь обеих! Разлепил глаза, Листвяна отвернулась к столу, стучит посудой. Спохватился, дёрнулся за штанами. Натянул торопливо, потратив остатки энергии, сел, обхватив себя за бока, уставился на босые ступни. Мозги будто под ватным одеялом, в голове тяжёлая, сладкая хмарь.

– Ну, что застыл, Гориславушка? – Пропела Листвяна, – буди Светлану, а то что это она? Муж вон уже в штанах даже, а жена…

Я усмехнулся – Светлана зарылась в шкуры именно с головой, звонко шлёпнул по румяной попке.

– Изыди, чудовище! – глухо донеслось из-под шкур. Я стянул с неё покрывало. – Утро уже, не бойся.

Света перевернулась на спину, потягушеньки изогнули фигурку, в зевке открылся ротик, глазки зажмурились. Прищурилась, потёрла пальчиками висок. – Какое утро?

Я смущённо пожал плечами – вопрос, конечно, глупый, но всё-таки оправданный.

– Поднимайся, Свет! – без всякой ласковости просто сказала Листвяна. – Наворочали дел, некогда разлёживаться. Остромысл уже обоз собирает, и вы собирайтесь, да выходите.

Светлана нахмурилась, подобралась, исподлобья взглянув на бабушку, кивнула. Споро оделась, я, глядя на неё, взял себя в руки – умеет девочка задать настрой. Умылись, сразу сели завтракать, бабушка принесла, встала ни свет, ни заря. Поели молча, собрались выходить, да Листвяна задержала. Снабдила меня тёплыми вязаными носками, обрядила в полушубок и шапку. Дескать, в город же собрались, там нельзя, как волчонку по лесам.

– Намёрзся, поди, сиротка! – Бабушка и есть. Светлана, поджав губки, засопела, потащила меня за рукав.

На улице протянула укутанный в рушник меч. – Ножик свой не забыл, сиротинушка? – резко отвернулась, пошла, не оглядываясь, за прямой спиной покачивался лук.

* * *