Плач третьей птицы

Существует мнение, что монашество есть просто христианство[25], просто осуществление евангельских идей: девства, нищеты и обособленного жительства, неважно в монастыре или в миру, т. е. спастись можно и даже предпочтительнее, ввиду гибельности современных обителей[26], в миру, но при одном условии: жить как монах. В рамках этой концепции мирской вариант, брак и семья, признается образом жизни ветхозаветным, т.е. низшим, облегченным в сравнении с новозаветным – монашеским. Так считал, например, святитель Григорий Богослов: «возможны два состояния: супружество и непорочность, и одно выше и богоподобнее, но труднее и опаснее, а другое ниже, но безопаснее»[27].

Святитель Игнатий различает путь посреди мира, доставляющий спасение – при условии веры во Христа, исполнения заповедей Божиих и врачевания покаянием недостатков в исполнении заповедей, – и монашеское жительство, доставляющее совершенство: следование Спасителю, посильное подражание тому роду жизни, который проводил Господь во время Своего земного странствования, т.е. самоотвержение, отречение от имения и близких, удаление от людей[28].

Иная точка зрения видит единую евангельскую истину, освящающую оба способа человеческого существования, два вида служения, которые вместе выстраивают полноту Воплощения[29]. Православие не знает западного разграничения: consilia – мирянский вариант спасения по евангельскому совету и praecepta – монашеский, по заповедям[30]. Царство Небесное, по слову Господа, внутрь нас есть, напоминает преподобный Никита Стифат, пустыня излишня, когда мы и без нее входим в царство, через покаяние и всякое хранение заповедей, возможное на всяком месте владычества Божия[31].

Брак не означает снисхождения к слабости неспособных к монашеству; напротив, Григорий Палама уверял, что жизнь в девстве гораздо исполнимее и малотруднее жизни брачной[32], а священномученик Иларион (Троицкий) считал монашество уделом слабовольных, нуждающихся в зароке, обете, чтобы связать себя дисциплиной[33]; то же мнение неоднократно высказывал и о. Иоанн (Крестьянкин): сильные христиане живут в миру, а слабые в монастыре.

С другой стороны, монашество, конечно, не является следствием непригодности к браку, уклонением, в трактовке некоторыхбелых священников, от тяжести семейного креста. Не имеет ничего общего с реальностью изображаемое фантазерами этакое бесстрастное, полумертвое существо, отвергающее всё мирское, включая интересы отечества, и равнодушное ко всему земному, включая родственников.

Избирая пустыню, монашество вовсе не враждует с миром, а поддерживает его, и не только любовью, выражаемой в молитве. Преподобный Феодосий Печерский обличал, мирил и поучал князей, ходил в суд заступаться за обиженную вдову, построил дом для безродных, возил хлеб в тюрьму и в голодное время открывал кладовые для крестьян. Умением успокаивать спорящих и прекращать распри владетельных славилась св. Евфросиния Полоцкая. Преподобный Сергий прошел пешком двести верст ради встречи с князем Олегом Рязанским, и после беседы тот, преложив свирепство на кротость, помирился с Димитрием Донским, что, при раздробленной власти, несомненно имело громадное политическое значение.

Святой Кирилл Белозерский с простотой чистого сердца предлагал Московскому и другим князьям проект всеобъемлющей правительственной программы по улучшению нравов. Преподобный Григорий Пельшемский, оставив монастырь, специально пришел в Вологду, захваченную Димитрием Шемякой, и едва не лишился жизни за велегласное порицание нечестивого князя. И сегодня: монашествующие берут под свое покровительство разоренные колхозы[34], дают работу у себя на строительстве, содержат детские приюты[35], кормят бомжей, реабилитируют алкоголиков и наркоманов и наставляют на путь истинный губернаторов и депутатов Госдумы.

Те, кто никуда не уходит, тоже призваны; Евангелия даны и оженившимся[36], полагал святой Василий Великий; супружество не увольняет от долга преодолевать страсти и очищать от них свое сердце, а также терпеть телесную болезнь, недостаток необходимого, бесславие, ущерб имения, потерю родных, притом необходимо сохранить душу не униженной в прискорбных обстоятельствах и не превознестись гордостью в положении блистательном[37].

Миссия их – пещись о мире, который возлюбил Бог[38], быть Его посланниками, проповедовать Православие, занимаясь наукой, искусством или ремеслом, облагораживать повседневный труд, всякое дело возводя на высоту христианства, нести окружающим радость веры и надежды, наконец, созидать семью как домашнюю церковь и воспитывать детей, будущих воинов Христовых. Живущим среди сетей, имеющим пред глазами побуждения ко грехам, требуется, конечно, больше осторожности и сил в ратоборстве с врагом[39].