Плач в ночи

— Все нормально, Кевин. — Она чувствовала взгляд Эриха, тот склонился к телефону, чтобы слышать разговор. — Чего ты хочешь?

Заговорит ли Кевин об их встрече?Если бы только сначала она рассказала Эриху...

— Поделиться хорошими новостями. Меня официально приняли в труппу «Гатри».

— Рада за тебя, — сухо отозвалась она. — Но, Кевин, я не хочу, чтобы ты мне звонил. Я запрещаю тебе. Эрих здесь, и ему очень не нравится, что ты общаешься со мной.

— Слушай, Дженни, я буду звонить столько, сколько захочу. Скажи своему Крюгеру, что он может порвать эти бумажки на удочерение. Я иду в суд, чтобы остановить процесс. Опеку можешь оставить за собой, я буду платить алименты, но эти дети - Макпартленды, и так оно и будет. Кто знает, может, однажды мы с Тиной станем как Татум и Райан О'Нил[12]. Она настоящая маленькая актриса. Все, пора бежать. Меня вызывают. Я перезвоню. Пока.

Дженни медленно опустила трубку.

— Он может остановить удочерение? — спросила она.

— Может попробовать. Но у него ничего не выйдет, — ледяным тоном отрезал Эрих, взгляд у него был холодным.

— «Как Татум и Райан О'Нил», боже мой, — недоверчиво произнесла Дженни. — Я бы почти восхищалась им, если бы знала, что ему нужны дети, по-настоящему нужны. Но это!

— Дженни, я предупреждал, что ты совершаешь ошибку, позволяя ему тянуть из тебя деньги, — сказал Эрих. — Если бы ты поволокла его в суд из-за алиментов, то разделалась бы с ним еще два года назад.

Эрих был прав, как обычно. Вдруг Дженни почувствовала себя безмерно усталой, и слабая тошнота вернулась.

— Я иду спать, — резко сказала она. — Эрих, ты останешься на ночь?

— Не знаю.

— Ясно.

Выйдя из кухни, Дженни зашагала по холлу к лестнице. Не успела она пройти и нескольких футов, как муж нагнал ее.

— Дженни...

— Что, Эрих? — обернулась она.

Теперь его взгляд потеплел, лицо было обеспокоенное и мягкое.

— Я знаю, в том, что Макпартленд беспокоит тебя, твоей вины нет. Честное слово, знаю. Не нужно было огорчаться из-за тебя.

— Когда ты огорчаешься, мне гораздо труднее.

— Мы это решим. Дай мне пережить следующие несколько дней. Потом мне станет лучше. Постарайся понять. Может, это потому, что как раз перед смертью мама пообещала, что в мой день рождения всегда будет рядом. Может, именно поэтому я так подавлен в эти дни. Я так остро ощущаю ее присутствие - и ее потерю. Постарайся понять меня, постарайся простить, когда я делаю тебе больно. Я не нарочно, Дженни. Я тебя люблю.

Они сжали друг друга в объятиях.

— Эрих, пожалуйста, — умоляла Дженни. — Пусть это будет последний год, когда ты так себя ведешь. Двадцать пять лет прошло. Двадцать пять лет. Сейчас Каролине было бы пятьдесят семь. А ты все еще думаешь о ней как о молодой женщине, чья смерть стала трагедией. Так и было, но все прошло. Нужно жить дальше. Мы можем быть так счастливы. Позволь мне разделить твою жизнь по-настоящему. Приведи в гости своих друзей. Покажи мне мастерскую. Купи мне маленький автомобиль, чтобы я могла отправиться за покупками, или в художественную галерею, или свозить девочек в кино, пока ты рисуешь.

— Хочешь иметь возможность встретиться с Кевином, да?

— О боже, — Дженни отстранилась. — Эрих, отпусти меня спать. Я действительно плохо себя чувствую.

Он не пошел за ней наверх. Дженни заглянула к девочкам. Те уже спали. Когда Дженни поцеловала Тину, та заворочалась.

Она зашла в спальню. Слабый аромат сосны, который постоянно ощущался в комнате, сегодня был насыщеннее. Это потому, что ее подташнивает? Взгляд Дженни упал на хрустальную вазу. Завтра она перенесет эту вазу в гостевую спальню. «О, Эрих, останься на ночь, — молчаливо взмолилась она. — Не уходи в таком настроении». А что, если Кевин начнет донимать их звонками? Что, если он остановит удочерение? Что, если получит право регулярно навещать дочерей? Эрих этого не перенесет. Это разрушит их брак.

Забравшись в постель, Дженни решительно открыла книгу. Но сосредоточиться не смогла. Глаза слипались, а тело болело в непривычных местах. Джо предупреждал ее, что так и будет от верховой езды.

— Подадут весточку такие мышцы, о которых вы и не подозревали, — ухмыльнулся он.

Наконец Дженни выключила свет. Чуть позже расслышала шаги в холле. Эрих? Она приподнялась на локте, но шаги последовали вверх по лестнице на чердак. Что он там делает? Через несколько минут она услышала, как он спускается. Наверное, тащит что-нибудь. Через каждые несколько ступенек раздавался глухой стук. Что он делает?

Дженни уже собиралась встать и выяснить это, когда услышала шум внизу - шум передвигаемой мебели.

«Ну конечно», — подумала она.

Наверх Эрих поднимался за коробкой с портьерами. А теперь двигает мебель, возвращая ее на прежние места.

Когда утром Дженни спустилась вниз, портьеры вновь висели на окнах; все столы, стулья и безделушки вернулись на свои законные места, а ее растения в горшках исчезли. Позже она обнаружила их за амбаром, в контейнере для мусора.

Глава 17