Плач волчицы

Борясь со своими чувствами, она прошла через холл, вышла во дворик и постояла около галереи. Затем она устроилась на скамейке, облокотившись на угловую стену и поджав под себя ноги. При лунном свете дворик выглядел таинственным. Темные кусты различной формы как бы прятались друг за друга, стараясь сбиться в кучу, везде были густые тени, слышалось какое-то шуршание. Это было именно то, ради чего она приехала в Бель Ривьер, — этот милый дом, чудесные ночи во дворике, тихие дни, заполненные работой в саду. Мама Перл с ее ворчанием и слишком калорийной пищей, тетя Каролина с ее несгибаемой силой и прагматизмом и Саванна с ее поддержкой.

«Не плачь, Малышка. Папы нет, но мы ведь есть друг у друга».

Как эгоистична она была, всегда ища у Саванны утешения и защиты. Слишком боясь потерять материнскую любовь, Лорел на протяжении всех этих лет не решалась поддержать Саванну. А той остались горькие воспоминания и изодранное в клочья чувство собственного достоинства.

Возвыситься над своим прошлым, оставить все в прошлом. Забыть. Она была убеждена, что это ей удалось, и ее всегда сердило, что Саванна не хотела, не могла сделать то же. Может быть, ее сестре требовался кто-нибудь, на кого она могла бы опереться, кто смог бы помочь ей, поддержать, а не насмехаться, но Лорел для этой роли не годилась — она была слишком занята сражениями за все остальное человечество.

— Я так виновата, сестра, — прошептала она, и слезы потекли по ее щекам. — Я так виновата. Пожалуйста, вернись домой, чтобы я могла сказать тебе об этом.

Ей ответил только крик ночного филина из леса за рекой. Потом наступила тишина. Полная тишина. У нее затекла шея, и она села попрямее, пытаясь всмотреться и вслушаться в ночь, сдерживая дыхание и надеясь все-таки услышать ночные звуки, а не бешеное пульсирование сердца. Она соображала, что, уставившись в черноту калитки, она сможет глазами почувствовать приход сестры. Но она не видела ничего, кроме железных столбов. Она думала о своей сестре, о ее душевной неустроенности, о переполняющих ее боли и гневе, приведших почти к сумасшествию.

— Саванна?

Раздалось стрекотание сверчков, а из заболоченной поймы реки им ответили лягушки.

Ощущение какой-то опасности, как червь, медленно поползло по коже.

Не сводя глаз с калитки, она запустила руку в сумочку и вытащила револьвер.

— Если ты хочешь пристрелить меня, то повернись сюда.

Лорел испустила пронзительный вопль и, резко повернувшись назад, в трех шагах от себя увидела Джека. Ее сердце бешено заколотилось.

— Каким образом ты появился здесь?

— Парадная дверь открыта, — пожав плечами, сказал Джек. — Тебе следовало бы быть более внимательной, сладкая, В эти дни вокруг бродит великое множество лунатиков.

— Конечно, — сказала Лорел, не обращая внимания на его издевательский тон. — Мне что-то почудилось с той стороны калитки.

Джек нахмурился и пошел посмотреть. Вернувшись, он покачал головой.

— Ничего. Как ты думаешь, что это могло быть? Кто-то в кустах?

— Что ты делаешь здесь?

Джек засунул руки в карманы джинсов и медленно прошелся туда и обратно вдоль края галереи. Целый вечер он ходил вдоль реки, стараясь уйти как можно дальше от Похоронного дома Прежана.. Он не мог вынести даже мысли о поминовении перед погребением, но тем не менее все его мысли были заняты именно этим — ему чудился гроб, резкий запах, издаваемый цветами, монотонность молитвы.

— Я не знаю, — прошептал он, поворачиваясь лицом к Лорел.

Это была ложь. Он слишком хорошо это знал. — Он очень нуждался в Лорел, хотел обнять ее обеими руками, потому что она была живая, она была настоящая и он любил ее. Боже, как глупо, как жестоко было полюбить кого-то настолько прекрасного. Он даже не мог сказать ей это, так как знал, что это не может продолжаться. Никто не может оставаться прекрасным после его прикосновения.

— Я видел твою машину, — сказал он, его голос стал хриплым и натянутым. — Увидел свет…

Его широкие плечи поднялись и опустились. Он повернулся, чтобы уйти, но ее маленькая рука оказалась на его локте, привязав его к месту крепче, чем брошенный якорь. Он опустил голову и взглянул в ее ангельское личико. Воздух полностью наполнил его легкие. Она оставила свои очки на столе в холле, поэтому Джек увидел в ее голубых глазах ту же душевную потребность, которая терзала его.

— Это неважно, — сказала она мягко.

И совсем не имело значения, что они так часто сражались друг с другом, что у них не было никакой надежды на будущее. Она чувствовала себя такой одинокой, и ей было страшно. Она впилась взглядом в Джека. Это не было лицо того доброго, спокойного любовника, которого она много раз рисовала в своем воображении. Перед ней стоял человек, который стремился уколоть ее побольнее, но она любила именно его, и именно он был необходим ей. Казалось, что она была готова пожертвовать своей жизнью ради этой любви.

— Скажи, что ты останешься, — прошептала она. — Только эту ночь.