Плач волчицы

— Не стоило бы тебе… — Лорел спустилась с лестницы вниз на полированный плиточный пол и резко посмотрела в сторону священника. Почуяв опасность, маленькие глазки Стиппла расширились, опасность он определял инстинктивно, подобно мыши, чувствовавшей приближение кота. Он инстинктивно попятился назад, его маленькие ручки пытались расправить мешковатое одеяние из льняной индийской ткани. Лорел стало интересно, что он подумает о Россе Лайтоне. Может, он осудит его или же, как всегда, найдет безболезненный способ оправдать и сделать вид, что все в порядке.

— Я рассказала ей, — произнесла она, поворачиваясь к отчиму.

Он понял, что произошло, и это, подобно вспышке, отразилось в его глазах. Однако он предпочел притвориться непонимающим. Ведь притворялся же он невиновным все эти годы.

— Рассказала ей о чем, дорогая?

— Правду о том, как ты обращался с моей сестрой, когда она была слишком мала, чтобы заставить тебя остановиться. Правду о том, как ты превратил ее в проститутку.

От таких слов и событий за этими словами у преподобного Стиппла перехватило дыхание. Бледность с тонкой шеи Росса потихоньку стала переползать на его лицо. Он попытался было открыть рот и возразить, но Лорел резким движением руки оборвала его.

— Ты, сукин сын, даже не трудись отрицать это, пока я здесь. Я знала, что происходило. Я знаю все. Знаю, во что ты втянул ее. Из-за этого она мертва. Все это время я молчала, я хранила этот страшный секрет все это время в себе, позволяя тебе оставаться безнаказанным. Но не теперь, — пообещала она, ее голос вибрировал, как и все внутри.

— Я рассказала Вивиан, — продолжала она, окинув его взглядом, — богатый и праздный мужчина, здоровый и гордый, загорелый, с зачесанными назад черными волосами, одетый в клубную куртку цвета травы и слаксы цвета хаки. Он был одним из тех, кого следовало бы прирезать и оставить умирать. — Я все рассказала Вивиан и теперь искренне надеюсь, что она все-таки убьет тебя.

Росс попытался поймать за руки направившуюся к выходу Лорел.

— Лорел, подожди.

Она с яростью дернулась от него в сторону, ее глаза были наполнены жгучей ненавистью.

— Нет. Я ждала слишком долго.

Ненависть, подобно яду, кипела в ней, она выскочила из дома и мгновенно уехала.

На крыльце дома стоял в панике Росс Лайтон.

— Господи, как я не люблю религиозных фанатиков. — Кеннер откинулся на спинку кресла, стараясь расправить возникшую между лопатками складку.

Взглядом он провожал последователей Дороги Истины, выходящих из его офиса и следующих в холл. Больше всего он ненавидел их за то, что они живут в окрестностях Байю Бро и уже достигли избирательного возраста. Ведь это означало, что, по крайней мере, ему следует создать хотя бы видимость доверия к их словам.

Он перевел прищуренные глаза в сторону их главаря, сидящего в кресле посетителей с противоположной стороны стола. Пройдоха. Так описал бы он Джимми Ли Болдвина. Он ненавидел пройдох. Всегда около неприятностей появлялись эти чертовы пройдохи.

— Итак, вы предполагаете, что Джек Бодро придушил обеих девиц и порезал их на куски?

Джимми Ли сцепил свои пальцы и изобразил озабоченность, его рыжевато-коричневые брови образовали над глазами некое подобие навеса, а языком он ощупывал поврежденные зубы.

— Я слышал свидетельства моих дьяконов, шериф. Я вовсе не одинок в своих подозрениях.

— Да, но у других людей есть и другие подозрения. — Кеннер вытряс сигарету из мятой пачки и безуспешно пытался найти спички. Стоящий около картотеки Данжермон подошел к нему и предложил закурить от тоненькой золотой зажигалки-палочки из двадцати четырех карат золота. Шериф глубоко затянулся, не сводя глаз с Болдвина, выпустил голубую струйку дыма в грязный потолок.

— А что скажете на то, что мне рассказали небольшую историю о вас и Саванне Чандлер?

Проповедник закрыл глаза и закачал головой, как будто его пронзила глубокая нравственная боль.

— Лорел, — пробормотал он, про себя посылая ее ко всем чертям. — Она приходила с той же историей и ко мне. Возможно, это плод воображения извращенного ума Саванны. Одному Богу известно, куда она может прийти с такими порочными историями. Я опасаюсь, что она идет по темному пути, — с драматическим пафосом произнес он.

Кеннер настойчиво хмыкнул и шумно прочистил горло.

— Мне глубоко плевать, каким путем она идет. Почему с этим она пришла к вам?

Джимми Ли умерил вполовину свой театральный пыл. Шериф был нетерпеливым.

— Она была завсегдатаем «Френчи». Как бы я хотел видеть это логово пороков закрытым.

— Вы всегда, занимаясь сексом с женщинами, привязываете их?

— Шериф! — Я ведь человек Бога!

— Большинство дерьмового потомства производят от имени Бога. Вы когда-нибудь пробовали?

Джимми Ли посмотрел прямо в его глаза. Взгляд его был невинным, как у мальчика при алтаре.

— Я бы даже и не мечтал об этом.

Но он начал мечтать об этом пятью минутами позже, покинув офис шерифа. А привязанная под ним женщина была не кем иным, как Лорел Чандлер.