Плач волчицы

Она тяжело, не отрываясь, смотрела в сторону бара, где Ти-Грейс и завсегдатаи «Френчи Ландинга» развлекали ее сестру и поднимали за нее стаканы, а Джек Бодро стоял рядом с ней, по меньшей мере, как рыцарь в белом. Считалось, что Лорел должна быть дома, мрачная, нелюдимая, слабая, нуждающаяся в своей старшей сестре, которая поддерживала бы ее, обеспечивала ей комфортную жизнь. Черт бы ее побрал. Она крепла с каждым днем, с каждой минутой, лишая Саванну возможности быть сильнее, снова играть роль защитницы, возвыситься над своим положением городской шлюхи и представлять собой нечто более значительное. Она взяла со стола коробок и судорожно ломала его, наблюдая, как Джек кружил вокруг Лорел, дотрагиваясь до ее плеча, спины, наклоняясь ближе, чтобы прошептать что-то на ухо, а потом, откинув голову назад, смеялся, когда она била его кулаком по плечу. Саванне все это совсем не нравилось!

Конечно, ей он никогда не нашептывал нежности на ухо, черт бы его побрал! Даже если вновь перебрать в памяти все эпизоды их встреч, ей не вспомнить, что он хотя бы раз заинтересовался ею, кроме случайного флирта, а он заигрывал с любой женщиной, попадавшейся на его пути.

— Чтоб тебе провалиться, Лорел, — пробормотала она с угрозой, приканчивая содержимое своего стакана.

— Ты говоришь со мной, ma belle [35]? — Леон наклонился над ней сзади, скользя костлявой рукой по плечу к груди.

— Ты чертовски прав, — пожаловалась она, — ты совсем не обращаешь на меня внимания.

Его шрам отталкивал ее. Омерзительные шишки на концах шрама, расплывшийся нос между ними притягивали ее взгляд. Однажды она услышала историю, как некая особа полоснула его горлышком разбитой бутылки. Но Леон, казалось, ничего не затаил против прекрасного пола и с готовностью пускался в новые приключения.

— Я заплачу, сколько захочешь, если ляжешь голенькой со мной в постель, chere.

Ты проститутка, ты не что другое, как проститутка, Саванна…

Злость кипела и жалила, прорываясь сквозь внешнее безразличие и скуку. Она не поддавалась. Она делала что хотела, когда хотела, с кем хотела. Это делало ее обычной шлюхой, но не проституткой. И это различие жгло ее, горело внутри, как язва, и разные противоречивые и возмущающие покой чувства переполняли ее, разрывая грудь.

Ей нужно было на ком-то сорвать злость, выместить то, что накопилось, и она, схватив его за бороду, со всей силой ударила кулаком. Леон взвыл, отлетая назад, и врезался в бильярдный стол. Затем он потер щеку и ошарашенно уставился на Саванну.

— Какого черта ты это сделала?

Саванна встала, оттолкнув стул.

— Иди и трахайся сам с собой. Рожа со шрамом. Прибереги денежки, чтобы купить себе мозги, ты, педераст.

Она схватила стакан и запустила им в Леона.

— Сумасшедшая сука! — выдохнул он, не обращая внимания на издевки и смешки окружающих и потирая ушибленное стаканом плечо. — Ты — проклятая сумасшедшая сука!

Саванна даже не обратила на него внимания и, подхватив на ходу свою сумочку, незаметно стала пробираться через толпу. Ей ни к чему был Леон Камю, в баре полно молодых привлекательных ребят, которые оценят ее общество и ее искусство. Ее взгляд остановился на Тори Хеберте, который угощал своих дружков сказкой о недавней ссоре с охотинспектором.

Какое-то время она присматривалась к этому двадцатитрехлетнему широкоплечему парню, которого прозвали Быком. Казалось, наступило самое подходящее время, чтобы проверить его.

Но когда она решительно направилась к ним, покачивая бедрами и вложив все умение и энергию в то, чтобы превратиться в нечто манящее и очаровательное, у стола появилась Эни Делахаус-Жерар. Тори и его товарищи нежно и заинтересованно поглядывали на Эни, пока она подавала напитки и флиртовала с ними.

Саванна подавила дикое желание закричать. Это была ее территория. Что воображает о себе эта дешевенькая официанточка?

У молоденькой и хорошенькой Эни была солнечная улыбка и приятный, нежный смех. Как и ее мать, Ти-Грейс, Эни отдавала предпочтение слишком тесной одежде, затягивая свои формы в облегающие джинсы и топики, не оставляя пищи воображению. Перепутанные цепочки медной бижутерии украшали шею, почти на каждом пальце — дешевенькие колечки.

Полное отсутствие стиля, с горечью подумала Саванна, дотронувшись до длинной нити настоящего жемчуга, который был на ней, и представив свои жемчужные бусы на молодой хорошенькой шейке Эни Жерар. Нечего маленькой сучке вертеться около мужчин. У нее есть свой мужчина — муж. Саванна почему-то забыла, что Тони Жерар — муж Эни — только что вышел из тюрьмы, где сидел за то, что избил жену. Ходили слухи, что они разводятся.

Саванна, прохаживаясь рядом со столом, вклинилась между Тори и официанткой, обвив рукой крепкую загорелую шею Тори, как будто они были старыми любовниками. Она не обратила внимания на его пораженный взгляд и тяжело посмотрела на Эни.

— Почему бы тебе не сбегать и не принести мне порцию виски с тоником, дорогуша? Это ведь твоя работа, не так ли?

Эни сузила темные глаза, оперев пустой поднос на идеально круглое бедро.