Плач земли (СИ)

Опасаясь визита незваных гостей, Миа торопливо откупорила склянку. Влажный воздух вобрал в себя аромат жжёной ореховой скорлупы. Миа взяла стоящую на краю ванны баночку из дерева с надписью «Кантана». Только что Миа вымыла этим отваром волосы. Ей достаточно было двух-трёх раз в неделю. А вот Кантана мыла свои хилые волосёнки каждое утро, и, несмотря на это, под вечер они выглядели уже несвежими. Наверное, Нери не доставит удовольствия проснуться рядом с ней утром…

Не бывать такому!

С удовлетворением представив визги юной госпожи Бессамори, Миа щедро плеснула средство для удаления волос в шампунь. На середине процесса она остановилась, подумав о том, что поредевшие волосы, пожалуй, смотрятся отвратительнее голой, блестящей лысины.

Интересно, Нери понравится новая причёска Кантаны?

— Всё в порядке? — сквозь затворённую дверь донёсся взволнованный голос Зейданы.

Задрожав от неожиданности, Миа швырнула бутылочку в ванну. Звук разбивающегося стекла разбавил тишину. Нити светло-зелёного геля вплелись в абстрактный хоровод под ногами.

— Почти! — прокричала Миа, поспешно прикрываясь полотенцем.

— Точно? — дверь скрипнула, и в ванную комнату осторожно заглянула Зейдана.

— Ну, — замялась Миа, лихорадочно вспоминая надписи на этикетках баночек. — Я хотела достать молочко для кожи. А ногу свело судорогой, и я разбила пару баночек.

Зейдана влетела в ванную, плотно затворив за собой дверь. Сквозняк, режущий холодными ножами плечи, прервался охом на высокой ноте. С сожалением она уставилась на дно ванной, по которому плыли, меняясь, фрактальные узоры из разноцветных зелий и отваров.

— Бедняжка, — протянула она, нимало удивив Мию. — Ты не обрезалась?

— Кажется, нет, — Миа покачала головой.

— Давай, помогу, — Зейдана протянула руки, помогая перешагнуть через бортик ванны. — Осторожно. Не поранься!

Миа ступила на влажный коврик. Сомнения уже начали одолевать. Что же будет, если проницательная Зейдана вдруг заметит её смятение?!

А что, если она сможет связать завтрашний инцидент с волосами Кантаны с тем, что происходит сейчас?!

— Тебе не холодно? — янтарные глаза лукаво посмотрели на Мию.

— Мне? — Миа поёжилась, подбирая нужные слова. — Н-не знаю.

— Прикрой плечи! — Зейдана схватила чистое полотенце из стопки на табурете и покрыла им плечи Мии. — Так… лучше?

Она откинула прядь мокрых волос со спины Мии и запнулась на полуслове, проглотив окончание фразы. Её лица не было видно, но Миа готова была поклясться, что Зейдана что-то подозревает. Вот только знать бы, что!

— Миа, — сбиваясь, проговорила Зейдана. — Нери — твой единокровный брат?

— Да, — кивнула Миа, лихорадочно вспоминая легенду.

— То есть, у вас одна мать?

— Да, конечно, — подтвердила Миа, радуясь, что разговор не затронул произошедшее. — Иана Бордон. У нас и отец один, и он отдал за меня жизнь.

— Почему же, — голос Зейданы снова задрожал, срываясь, — почему же тогда у тебя нет…

— О чём вы? — Миа уже прикидывала в уме все возможные варианты.

— Нет, — Зейдана лучезарно улыбнулась, и ощущение смятения и недоговорок моментально покинуло Мию. — Просто мне показалось, что вы совершенно не похожи!

— Мы… похожи! — Миа улыбнулась. — Но только если хорошо приглядеться. Есть что-то общее в… В глазах!

Зейдана звонко расхохоталась, но её смех звучал невесело. Мии показалось, будто металлические тазы, сгрудившиеся под окном, зазвенели, подхватив её интонации. Миа лишь улыбнулась в ответ, пряча руки в складках полотенца.

Она не хотела, чтобы Зейдана заметила, как дрожат её пальцы.

Глава 3

Посвящение в отступники

1

Ночь сгущала краски, наполняя небо тягучими чернилами. Тучи, набежавшие на Девятый Холм днём, расступились и открыли путь свежему лунному сиянию. Бриллиантовый свет загорелся на хрупких от мороза ивовых ветвях, заглянул в окно белёсым глазом. Блики побежали по атласной наволочке.

Успокаивающий отвар в чашке окрасился бирюзой. Помедлив, Анацеа поднесла ободок сосуда к губам. От пряного запаха валерианового корня затошнило. Откинув голову, она осушила чашку. Тонкая струйка напитка побежала по подбородку и щупальцем скользнула по шее. Отвратительная тёплая горечь спустилась под рёбра, но сердце так и не переставало заходиться.

Анацеа натянула одеяло повыше, пытаясь спрятаться от гнетущего страха. Но тягостные мысли не оставляли, тлея у самого сердца. Они вгрызались ядовитыми щупальцами, растворяли в тоске, не давая шансов. Должно быть, все матери не могут спать последние ночи перед ритуалом Посвящения.

Днём Анацеа с Зейданой заезжали к Элатару и Дериадэ. Сын в этот раз не пожелал даже выйти. Несмотря на то, что жрицы прикладывали все усилия для того, чтобы малышка выжила, Эладе уже вторые сутки била лихорадка. Сегодня она отказалась от груди. А когда Дериадэ поднесла к её ротику пипетку с молоком — зашлась в кашле и посинела… Кажется, самые худшие опасения реализовались. У Эладе — лёгочная. Как и у бедняжки Сиазе.