Плач земли (СИ)

— И что же мне с тобой делать прикажешь? — пробормотал он, жмурясь.

Незнакомка развернулась на пятках, снова показав Тео обескровленное лицо. Плечи её дрожали, покрывая шифоновую накидку рябью. Чужие ладони судорожно, до боли сжали пальцы, передавая долгожданное тепло. И прежде, чем Тео успел выдать очередную реплику о непонимании происходящего, умоляющий голос врезался в барабанные перепонки:

— Спаси меня.

Глава 1

Седьмая причина

1

На смену ослепительному сиянию пришла гулкая бесконечность пустых коридоров и ощущение невесомости. Непреодолимая тяга влекла тело дальше и дальше, в пьянящее жерло небытия. Стены воздушных тоннелей проминались под беспорядочно блуждающими ладонями. «Должно быть, я умер», — со сверхзвуковой скоростью пронеслось в голове. Пугающая мысль была явственной и осязаемой. С каждой секундой она укоренялась в рассудке всё крепче, вызывая тошнотворную первородную панику.

— Нери…

Показалось.

Мощный поток затянул за поворот, ухватил и погнал по узкой тубе. Невесомость вбирала в себя, растворяя в пустоте. Ужас рассыпался вереницей искр, как затухающий свечной фитиль, и сменился эйфорией и блаженством. Наверное, именно так уходят последние крупицы сознания из остывающего тела. Наверное, именно так опустошается рассудок, теряя и обесценивая усвоенные истины. Безумие — это синоним экстаза.

— Нери! — уже громче. — Нери, очнись!

Знакомый голос трепетал и расслаивался на отзвуки, создавая турбулентность. Внутренняя дрожь, родившаяся от оклика, отозвалась дискомфортом в каждом уголке сознания. Он уже чувствовал подобное. Только когда?

— Нери! Пожалуйста!

Обжигающая боль ошпарила лицо. Свет ослепил, заставив зажмуриться. Кажется, он проспал целую вечность.

— Мама, — пробормотал Нери, не размыкая глаз, — уже на учёбу пора?

— Пора! — раздался в ответ бархатный грудной голос. Кажется, мать немного простудилась. Неудивительно: такой холодище вокруг! Нужно напомнить, чтобы оплатила прогрев квартиры: не август месяц на дворе. А то ведь опять забудет и придётся сидеть в ледяном плену половину декабря…

— Я встаю, — отрезал Нери. — Я такие сны видел! Сюжет, достойный твоей любимой Маргариты 668.

Нери попытался оттолкнуться от кровати и приподняться, но под ладонями заскрипела бетонная крошка. Осколки вспороли кожу, и он наконец-то ощутил собственное тело. Вместе с ноющим зудом пришли головная боль и ломота в спине.

— Что за… — сорвалось с губ.

Солнечный свет пролился на лицо. Красные пятна затанцевали у переносья. Сквозь алую плену прорезались контуры полуразрушенных труб, устремлённые в небо, и верхушки сосен.

— Ну зачем, Нери? — поле зрения заслонило чёрное пятно. — Почему ты не пошёл домой?!

— Кантана?!

— Нет, презренные Разрушители, старейшина Совета, — Кантана недовольно поджала губы. — Конечно, это я. Скажи ещё, что ничего не помнишь.

Нери покачал головой. Пунктирная линия воспоминаний обрывалась под старым дубом, на ветку которого скакнула Венена. Точнее будет сказать, девушка, очень на неё похожая.

— Я бежал за… — Нери, вовремя опомнившись, проглотил слова. Рассудок начинал понемногу просыпаться, оправляясь от сладкого дурмана забытья. — За воришкой. Потом заблудился в лесу и вышел сюда. Дальше…

Воспоминания расцвели какофонией красок: так лезут через рассыревшую землю грибы после дождя. Картинки рождались стремительно, активизируя слишком много секторов мозга, и Нери понял, что вот-вот потеряет сознание от перегрузки. Но волна столь же нежданно откатила, не позволив захлебнуться, и оставила наедине с пустотой. Теперь можно спокойно всё пережевать, рассортировать и расставить по полочкам.

— Этот парень, — вспомнил Нери. — Мы затолкали его в портал.

Кантана молча кивнула. Ни тени сомнения не скользнуло по её расцарапанному лицу. Но хищно сощуренные глаза и складочка между бровей подсказали Нери, что исход ситуации по непонятной причине не устраивал её.

— А потом ты предложила мне пойти следом, — продолжал Нери.

— А ты как всегда сыграл в дурачка! — подытожила Кантана, хмурясь. — Глупейший поступок! Тебе такой шанс выпадал.

Слова пронеслись мимо ушей. Нери был уверен: он сделал правильный выбор. Там, на той стороне, он никогда не смог бы обрести покой и избавиться от угрызений совести. Два разноцветных глаза преследовали бы его всюду, напоминая о фатальной оплошности. Понимает ли Кантана, о чём говорит? Может, у неё никогда не было друзей? Нери застонал, потерев затылок. Нити ноющей боли вошли под кожу.

— Миа, — отозвался он.

— Да хоть кто! Как можно предпочесть заточение в чужой стихии свободе?!

— Мы вправе делать выбор, не оглядываясь на других, — согласился Нери. От яркого света закружилась голова, но запах озона вернул воспоминаниям целостность и чёткость. Он, наконец, встал с холодного бетона и принялся отряхивать одежду. — Но я не смог.

— Ты соплив и трогателен, как девочка, Нери 42! — Кантана продолжала злиться, испепеляя Нери ожесточённым взглядом.

— А сама бы ты что выбрала, — спросил Нери, искоса поглядывая на спутницу, кутающуюся в мужской плащ не по размеру, — если бы была на моём месте?