Плачущие тени

— Марьяночка, Вы, успокойтесь, пожалуйста! — тут же пожалев о своей несдержанности, подскочила Наталья Петровна. — Кафедры со следующего года тоже уже не будет! Нам существовать вместе пару месяцев осталось, и все!

    Сказанное расстроило Марьяшу еще больше. Теперь она плакала навзрыд, уронив голову на заваленный папками рабочий стол.

— Да что же это такое творится? — беспомощно повернулась к психологу Наталья Петровна.

— Мне кажется, — философски произнесла Юлия Викторовна, — нам всем необходимо отвлечься. Расслабиться… У нашей кафедры стресс. Нас собираются уничтожить. Мужчину мечты увели из-под носа. Нам просто необходима релаксация. Как насчет медитации?

— А давайте… просто выпьем? — всхлипнув, оторвала голову от стола Марьяша.

— Как? Прямо здесь? — ужаснулась похабному предложению Наталья Петровна. — На моей кафедре?

— Не обязательно, — хмыкнула Юлия Викторовна. — Через дорогу есть небольшой уютный бар. Правда, он находится в подвальчике, но там можно выпить и поговорить.

— А если там будут наши студенты? — недоверчиво посмотрела в ее сторону заведующая кафедрой.

— Не будут. Там все слишком дорого обходится. И студентов охрана очень не любит.

— Ну, я даже не знаю, — растерялась Наталья Петровна. Ей не доводилось ходить в бар с сотрудниками. Хотя, что ее ждет дома? Хмурый и молчаливый сын? Мучительные взгляды на сотовый телефон в ожидании, что Саша Велюров все же позвонит?

— Ладно, идемте. Нам все равно уже почти нечего терять, — выдохнула она и отключила ноутбук.

    В баре, вопреки опасениям, было очень уютно. Полумрак и тихая музыка создавали приятную атмосферу, а отсутствие посетителей располагало к интимным беседам. Единогласно женская компания решила заказать коньяк. Нехитрые закуски, шоколад и кофе — вот и все, что было нужно в этот момент их измученным душам. Коньяк приятно жег горло, разливался теплом по телу, и разговоры завязывались сами собой.

— Я на какой-то момент искренне поверила, что нравлюсь ему! — хлопая мокрыми глазами, говорила Марьяша. — Он был таким милым и обходительным! Заходил к нам на кафедру каждое утро, мы вместе обсуждали сплетни, смеялись… А позавчера его будто подменили. Неужели юная избалованная девица с первого курса может так вскружить голову?

— Может, она со временем переключится на кого-то другого? — задумчиво предположила Наталья Петровна. Ее уже затянуло в пучину любопытства и сострадания, и она на время забыла про свои убеждения о силе воли.

— Мне кажется, надо немного подождать. Сделать вид, будто нам ничего не известно, — включилась в беседу Юлия Викторовна. — Возможно, Сергея Владимировича просто прижали к стенке и он сам в шоке от перспективы быть возлюбленным юной красотки от ректората. Надо понимать, что это вопрос сугубо политический. Как знать, чем закончится его собственная карьера в нашем ВУЗе, вздумай он грубить племяннице ректора?

    У Натальи Петровны сжалось сердце. В подогретое коньяком сознание начали стучаться воспоминания юности. Вот ее Саша ухаживает за дочерью замдекана… а вот они уже поженились и ждут ребенка. А она, не имея мужества смотреть правде в глаза, делает вид, что ничего не произошло. Что ей совсем не больно.

— Нет! Так нельзя! — воскликнула она. — Мы не можем делать вид, будто нам совершенно все равно!

— Но вешаться на шею тоже не хочется, — удивившись горячей реакции своей начальницы, осторожно проговорила Юлия Викторовна.

    Марьяша  разлила коньяк. Ей хотелось поскорее забыться, и она почти не внимала советам сидящих рядом преподавателей.

— Да, не хочется, — согласилась Наталья Петровна. — Но оставлять это без внимания тоже не следует. Зря, что ли, мы на него наш кофе по утрам изводили?

    Все трое переглянулись и рассмеялись.

— Я скажу Томе, что у меня появился поклонник, — неожиданно произнесла Марьяша.

— Что-что? — разом повернулись к ней Наталья Петровна и Юлия Викторовна.

— Я скажу секретарю из деканата, Томе, что у меня появился поклонник. Очень состоятельный и с серьезными намерениями.

— Зачем? — вытаращилась на Марьяшу Юлия Викторовна.

— А пусть знает, что я тоже не лыком шита. Что не только у него на любовном фронте страсти горят!

— Это самая большая глупость из всех, что я слышала, — фыркнула Наталья Петровна.

— А я вот возьму, и скажу! Назло всем! — стукнула ладонью по столу Марьяша.