Он рассказывал мне о своей юности, о войне, на которую ушел в первый же день.
О тяжелейшем ранении в живот и лечении в госпитале, где и встретил Победу.
О том, как вернулся с войны инвалидом, женился, родил двух дочерей.
Вспоминал как его, после войны, со многими наградами и инвалидностью — никто не брал на работу, и как практически голодали всей семьей.
А главной и мучительной страницей его жизни оказалось то, что во время войны ему приходилось убивать.
Убивал всякий раз, переживая сам факт убийства человека, словно в первый раз.
«Мне всегда было тяжело убивать немцев, тем более, что они лучше нас». Это его слова.
Когда пришло ему время умирать, его там не приняли. Он ясно услышал требование: «Покайся», и еще ему сказали: «У тебя 5 минут». Правда, дядя Саша прожил еще целую неделю…
Когда я отпевал старого солдата, а отпевание проходило в его доме, пьяная Люся заявила, что она не верит в эти самые поповские сказки, а дядя Саша просто блажил напоследок. Мне пришлось сказать ей приблизительно следующее: «Меня не интересует: веришь ты, или нет, ведь не тебя же отпеваем. А вот когда помрешь, тогда мы тебя и спросим». Люся задумалась над моими словами и замолчала.
В тишине я смотрел на лицо этого большого ребенка, который прожил долгую и грустную жизнь, вырастил детей, познал одиночество, был обижаем и пренебрегаем, но не озлобился и не потерял веры в людей. Безстрашный солдат, с первого до последнего дня прошедший войну, но который так и не научился убивать.
Он многое испытал, и многое пережил, ему не хватало только вот этих самых пяти минут, которые Небо ему и подарило.
Лоскутки
Наша Рая не ест мяса.
У нас в общине есть люди, которые достигнув преклонного возраста, отказываются от мясной пищи. На общей трапезе они, как правило, сидят с мученическим видом и демонстративно мусолят в руках кусочек хлеба или морковку. Их обличающее присутствие за столом невыносимо.
Но Раиса к таким людям не относится. Просто она вовсе не ест мяса, и не помнит, чтобы когда-нибудь ела. Даже с рыбой у неё довольно сложные взаимоотношения: какую-то приемлет, а какую-то нет. В салатах сразу же распознаёт курятину и отставляет от себя тарелку. Причём, и в голодные военные годы мать не могла заставить её проглотить хотя бы маленький кусочек сала. Хотя сало, это такой универсальный, и я бы даже сказал, внеконфессиональный продукт, который можно есть всем, даже мусульманам.
Помню, во время службы в армии к нам в роту прибывали ребята из Средней Азии. Как правило, они сразу же заявляли, что свинину не едят, и на все наши предложения угоститься белорусским салом отвечали принципиальным отказом. Но это «стояние в вере» продолжалось до тех пор, пока они помнили вкус домашней пищи. Уже через месяц они оставляли свою принципиальность и уплетали сало наравне со всеми.
Дни, когда в роту приходили посылки из дому, становились для нас праздничными днями. Из Белоруссии и Украины шло сало, из среднеазиатских республик — грецкие орехи и сушёные дыни. Так что, мы и ели сало вприкуску с орехами. Где-то за месяц до окончания срока службы наши мусульмане с сожалением вспомнили, что сало для них — продукт запретный, и снова от него отказались, хотя орехами делились по-прежнему щедро.
Разумеется, что Рая, которая за всю свою жизнь «никого не съела», — человек по природе очень добрый. За много лет нашего с ней знакомства я не припомню случая, чтобы она раздражалась на кого-либо или выказывала какой-то протест. Не осуждает никогда никого и до самозабвения любит кошек. Хитрые животные чувствуют, что Раиса — не мясоед, пользуются этим и даже вьют из неё верёвки. В её собственной квартире, всякий очередной прибившийся кошак со временем ставит хозяйку в иерархии семейных отношений несравненно ниже себя, а она всё терпит…
Помню, она рассказывала, как однажды, возвращаясь домой, увидела своего кота, сидящим перед подъездом на лавочке. И, чтобы котик не утруждал лапки, взяла его на руки и понесла к себе на четвёртый этаж. До двери узурпатор терпел, но как только она внесла его в дом, набросился на хозяйку. Он царапал и кусал ей руки, разорвал одежду, а потом ещё долго бросался изнутри на дверь в комнате, куда Раисе удалось-таки загнать дебошира. Я поинтересовался:
— Чем кончилась это побоище, обидчик был изгнан из квартиры с позором?
— Нет, батюшка, что ты! Мы с ним помирились. Я пару раз заглядывала к нему в комнату и предлагала пойти на мировую, но в ответ Барсик только шипел, и я оставила его в покое. Лишь к вечеру кошачий гнев остыл. Кот пришёл к хозяйке и забрался к ней на колени. Она его гладила рукою, обклеенной бактерицидным пластырем, а потом они вместе ужинали молоком.
Приходим как-то утром на службу, а соседская кошка сидит и ждёт старосту с отчётом о проделанной работе. Как правило, каждое утро она ловит мышь и приносит её нашей хозяйке. Знает ведь перед кем выслужиться!