Плачущий колодец

Немало подивившись тому, что ему достало «Терпения» дочитать опус до конца, Хамфриз задумался о том, не попадалась ли «Притча» его дядюшке, а коли попадалась, то не по ее ли прочтении он, проникшись неприязнью к самой идее лабиринта, велел его закрыть? С этой мыслью молодой человек отправился спать.

Следующий день начался с хлопот но усадьбе, предпринимавшихся вместе с хотя и многословным, но прекрасно справлявшимся с делами мистером Купером. Веселый и бодрый, явившись точно в назначенный час, он сообщил, что все необходимые распоряжения насчет лабиринта им даны и работы там уже ведутся, а его дочь сгорает от нетерпения, предвкушая интересную экскурсию. Кроме того, им была выражена надежда на то, мистер Хамфриз спал всю ночь сном праведника, не испытывая никакого беспокойства, а равно на то, что погода и впредь останется благоприятной. За завтраком мистер Купер разглагольствовал о картинах в столовой, указав при этом на портрет строителя храма и лабиринта. К этому холсту Хамфриз присмотрелся с интересом.

Портрет кисти итальянского художника был выполнен, когда прежний мистер Уилсон еще юным джентльменом посещал Рим, свидетельством чему являлся изображенный на заднем плане Колизей. Характерными чертами облика молодого путешественника являлись бледное, худощавое лицо и большие глаза. В руке он держат частично развернутый свиток, на котором можно было различить план круглой в сечении постройки (скорее всего, храма), а также часть лабиринта. Желая рассмотреть последний чертеж получше, Хамфриз даже встал на стул, однако недостаточная четкость изображения делала бессмысленной попытку его скопировать. Это, однако, навело Хамфриза на мысль сделать собственный план лабиринта и вывесить его в холле для удобства посетителей.

Позднее это решение окрепло, ибо когда горевшие желанием побывать в лабиринте миссис и мисс Купер прибыли на экскурсию, ему, как ни странно, не удалось провести их к центру. Садовники уже успели убрать использовавшиеся ими метки, и в этой ситуации даже призванный на помощь Клаттерхэм оказался бессилен.

— Тут ведь в чем загвоздка, мистер Уилсон… то есть, прошу прощения, мистер Хамфриз, бормотал он, — Эти лабиринты, они специально так устроены, чтобы сбивать с дороги. Но все же, сэр, думаю, коли вы последуете за мной, то я выведу вас, куда надо. Тут особой хитрости не требуется: просто положу вот здесь свою шляпу и такой меткой обозначу исходный пункт. Сказано сделано: он оставил на земле шляпу, повел всю компанию за собой и, спустя минут пять, к той же шляпе ее и вывел.

— Да, сэр, любопытно, — Клаттерхэм выдавил смущенный смешок. Шляпа-то была положена у куста ежевики, а тут, гляньте, никакой ежевики нет и в помине. Если позволите, мистер Хамфриз, — вас ведь так зовут, сэр? — я просто велю кому-нибудь из работников отметить это место.

В ответ на его громкие призывы (но далеко не сразу) появился малый по имени Уильям Крэк, также столкнувшийся на пути с определенными затруднениями. Странно, но когда все вроде бы видели его идущим по ближней дорожке и даже переговаривались с ним, он, спустя мгновение, неведомо как оказывался на дальней.

Наконец работник добрался до всех прочих и после недолгого и непродуктивного обсуждения ситуации был поставлен на манер караульного рядом с так и лежавшей на дорожке шляпой Клаттерхэма. Но и столь изощренная стратегия не привела к желаемому результату: спустя добрых три четверти часа, проведенных в бесплодных блужданиях, Хамфриз, видя, что миссис Купер основательно устала, вынужден был предложить прервать прогулку и пойти выпить чаю.

— Во всяком случае, сказал он, извиняясь перед мисс Купер, — в лабиринте вы побывали, а значит, пари с мисс Фосгер выиграли. Я же обещаю вам в скором времени нарисовать надлежащий план, с обозначением всех дорожек.

— Это то, что нужно, сэр, подхватил Клатгерхэм. — План — вещь просто необходимая, без него никак. А то ведь какая может приключиться неловкость: забредет сюда кто, попадет, скажем, под проливной дождь, а назад дороги не найти! Будет блуждать часами, вымокнет до нитки… Можно, конечно, прорубить дорожку прямиком к центру, только тогда это будет уже не лабиринт. Уж не знаю, сэр, вам решать.

— Нет, с этим мы повременим. Сперва я сделаю план и дам вам снять копию. Ну а там посмотрим: возможно, придется подумать и о вашем предложении.

Будучи крайне пристыжен и раздосадован своим фиаско, Хамфриз просто не мог успокоиться, не предприняв в тот же вечер еще одной попытки добраться до центра лабиринта, и его раздражение лишь усилилось оттого, что на сей раз она удалась сразу же, без единого неверного шага. Он даже подумывал о том, чтобы не откладывая взяться за составление плана, но этому помешала надвигавшаяся темнота.