Плачущий колодец

Вплоть до сегодняшнего дня среди каноников ходит множество толков относительно некоего спрятанного аббатом Томасом сокровища, поисками которого каноники Стейнфилда занимались неоднократно, но и поныне тщетно. Суть дела заключается в том, что означенный Томас, будучи еще в расцвете лет, сокрыл где-то в обители немалое количество золота, а когда его спрашивали о местонахождении клада, неизменно отвечал «Иов, Иоанн и Захарня поведают о том вам или вашим преемникам». Порой он добавлял, что затаит злобу против тех, кому доведется найти сокровище. Среди прочих деяний оного аббата должен особо отметить предпринятое (о чем свидетельствуют гербы, девизы и его изображения) под личным аббатским надзором украшение большого окна в восточном конце южного придела монастырской церкви восхитительной росписью по стеклу. Помимо того, Томас почти полностью восстановил аббатские покои и повелел отрыть во дворе оных колодец, каковой отделали мрамором, покрытым великолепной резьбой. Смерть его, неожиданная для многих, последовала на семьдесят седьмом году жизни в Лето Господне 1529.

Цель, которую в настоящий момент ставил перед собой исследователь старины, заключалась в том, чтобы проследить происхождение и местонахождение витражных окон церкви Стейнфилдского аббатства. Вскоре после революции[31] большое количество витражных стекол из упраздненных монастырей Германии и Бельгии оказалось переправленным в нашу страну, где теперь их можно увидеть украшающими приходские церкви, соборы и домашние часовни. Стейнфилдское аббатство относилось к числу «наиболее значительных из недобровольных дарителей» (я позволил себе воспроизвести не слишком изысканную формулировку, использованную антикваром), и большая часть ранее принадлежавших ему витражей без особого труда поддавалась идентификации благодаря упомянутым портретным изображениям, многочисленным надписям, так или иначе указывающим на названную обитель, а также основным сюжетам, представлявшим собой иллюстрации к нескольким, строго определенным, повествовательным циклам.

Однако отрывок, с которого я начал настоящий рассказ, натолкнул знатока древностей на мысль об ином способе идентификации. В одной домашней часовне (чьей именно не так уж важно) ему случилось приметить три большие (каждая во весь оконный сегмент) фигуры, явно выполненные одним и тем же мастером. Тогда об их происхождении он мог сказать лишь одно: стиль указывал на работу немецкого мастера 16 в. Но эти фигуры представляли собой — возможно, это вас удивит — Iob Patriarcha, Iohannes Evangelista, Zacharias Propheta,[32] причем каждый из них держал в руках книгу или свиток с надписью, видимо его собственным изречением. Антиквар, разумеется, заметил надписи, прочел и немало подивился тому факту, что они отличались от всех известных ему текстов Вульгаты.[33] Так, на свитке Иова читалась надпись: «Auro est locus in quo absconditur (вместо conflatur)»,[34] на книге Иоанна «Habent in vestimentis suis scripturam quam nemo novit (вместо in vestimento scriptum)»[35] и лишь на свитке Захарии был помещен неискаженный текст «Super lupidem unum septem oculi sunt».[36]