- Не сильно и изменился ты после перерождения, в моральном плане. Все еще боишься ответственности и постоянно прячешься за пустыми словами и бессмысленными, мелочными расспросами. Стремишься хоть немного отсрочить, отдалить момент истины. Момент который должен стать для тебя переломным.
Слова Небожителя били по самым моим уязвимым точкам... вот только ни одна ядовитая стрела фраз, отчего-то, не достигла своей цели. Нет, мой ехидный собеседник не потерял сноровку. Скорее создавалось впечатление, что кто-то заботливый попросту переставил потрепанную мишень моей гордости в другое место, никого при этом не предупредив. Даже я не сразу понял что происходит. А когда все же разобрался, меня захлестнуло волной радости густо замешанной на неверии и растерянности. Чем дольше я "вслушивался" в себя, тем сильнее было узнавание. Приятное чувство, которое я едва не позабыл в этой мешанине горестей и потерь. Это было чувство уверенности в своей победе. Только с таким настроем нужно было вступать в бой. Даже если знаешь что проиграешь в этой схватке, все равно не теряй надежды, а главное веры в свои силы и все получится. Увы, я позабыл это важное правило и ослаб духом. Стал терпеть поражение за поражением. В финале соревнований, в той темной подворотне, в бою с Тенью, ну а в конечном итоге и вовсе сдался, не выдержав напора собственных страхов и сомнений. Но к счастью теперь я не один. Теперь у меня есть оружие духа, которое, будучи частью меня, стоит на защите моих интересов.
И еще... Я теперь точно знаю, что мне есть на кого положиться. Ладонь ощутила такое знакомое тепло оставшегося прежним и в то же время изменившегося оружия. Белая отполированная прикосновениями деревянная рукоять, короткое, не больше шестидесяти сантиметров, темное лезвие, по которому то и дело пробегали стремительные синие всполохи. В моей руке уютно, словно ее продолжение, покоился вакидзаши, источая приветливые волны радости.
«Да, ты не один! Теперь ты не один!» - тихий шелест разрезаемого воздуха - «Теперь нам все по плечу! Даже этого зазнайку, что стоит напротив, мы одолеем если очень постараемся!» - мне озорно подмигивают голубоватые отблески на темной стали клинка. «Не беспокойся! Мы справимся! Мы непременно спасем ее!» - горячая волна окатила сердце, наполнив его решимостью и непоколебимой уверенностью - «Мы справимся!».
- Да! Мы непременно справимся - говорят двое как один - Мы спасем Хикари! - говорю я в унисон со своей душою. И кажется теперь что победа так близка. И даже смерть видится обыденным и не столь уж и опасным противником. Я знаю что делать - и это не просто слова. Путанные объяснения небожителя наконец-то, словно невероятно сложный пазл, сложились в единую картину. При помощи которой был составлен план дальнейших действий. Наконец-то я готов вступить в эту схватку. Схватку без единого шанса... на поражение.
- ООО! Вижу ты переполнен решимостью. Наконец-то тебе удалось прочувствовать сердцем свою новую силу. Поздравляю с этим "великим" достижением. Это очень радостное событие... Хотя я все же больше рад тому, что ты наконец-то избавился от своей бесполезной деревяшки и приобрел настоящее оружие. Мне уже порой начинало казаться что сей светлый момент не наступит никогда и эта тренировочная зубочистка так и останется твоим основным и единственным оружием – высказался Жнец, по своему скотскому обыкновению, опошлив всю торжественность ситуации ехидными комментариями - Вероятность того что ты сможешь дать мне хоть какой-то отпор немного подросла. Совсем чуть-чуть, но все же - продолжал веселиться он, вот только на меня его ехидные высказывания не возымели абсолютно ни какого действия. Даже наоборот, после того как я понял что такое «Истинная уверенность», все колкости этого бессмертного паяца, начали казаться мне по детски глупыми и невероятно наивными. Все прошлые обиды теперь выглядели такими мелочными и бессмысленными, что захотелось рассмеяться в голос, но теперь уже над самим собой. Поняв что его слова не доходят до моего, затуманенного легкой эйфорией разума, небожитель наконец-то успокоился и судя по затянувшемуся молчанию явно о чем-то задумался.