Плаха да колокола

Опередивший его провожатый не оборачивался и не умерял широкого шага, и он, озираясь, пустился его догонять, тщетно ещё надеясь встретить хоть какую живую душу. Пуст был коридор.

Робость не только смутила его, она сковывала движения и мысли. То, что приготовился высказать – заветное, главное, напрочь вылетело из головы, только нутро подсасывал страх, подавляющий волю, мешавший дышать полной грудью, и сомнения, мучившие его раньше, ожили и заметались в мозгу.

Не хватало воздуха – вот что остро почувствовал он.

Провожатый впереди, грохоча, печатал сапогами по паркету, Странников, боясь поскользнуться, едва поспевал за ним, всё время стараясь угодить в ногу. Не удавалось. Косясь на стены, он отмечал, что отсутствовали стулья и скамейки для посетителей. Ему рассказывали, что они исчезли, лишь заявился рекомендованный Молотовым[12], новый заведующий организационно-распорядительным отделом ЦК партии Лазарь Каганович, еврей из многодетной бедной семьи сапожника с Украины.

Готовясь и стараясь не ударить в грязь лицом, Странников постарался разузнать о нём как можно больше и немало подивился. Грязные сплетни отмёл, но и того, что осталось, хватило, чтобы понять незаурядность этого политика.

Лазарь не любил людей, а их толпы ужасно боялся с малолетства, наслышавшись от матери о черносотенцах и страшных еврейских погромах. Потом, спустя много времени, встав сам у власти, научился, не гнушаясь и не мучаясь совестью, губить тысячи безвинных, взбираясь на трибуны, бросать оттуда призывы беспощадно уничтожать «врагов народа», как это было на той же Украине, куда он был послан Сталиным. И не делил их по нациям, русскими те были, евреями или украинцами.

Лазарь не умел говорить красиво как Троицкий или Киров, не любил втолковывать долго и нудно, как Ленин или Каменев, но короткими, ёмкими фразами научился зажигать массы; безграмотный, угадывал главное интуитивно и умел повести за собой.

В Гомеле, узнав об Октябрьском перевороте, он без лишних слов организовал большевиков и захватил власть, чем сразу заявил о себе. А потом, окунувшись с головой в революцию, мотался по всей стране, куда кидало руководство, всегда добиваясь своего, прослыл незаменимым исполнителем, пока судьба ни свела его с Молотовым. Этот человек и вывел его в верхние эшелоны партийной власти, помогая подниматься по головам недотёп и неумех, то есть по лестнице партийной иерархии.

Но идолом для Лазаря Молотов не стал. Кавказец Сталин, бывший боевик, грабитель банков, добывавший Ленину деньги для газет и других партийных нужд, жёсткий и решительный Коба завоевал его сердце и разум.

После того как Сталин оттеснил соперников и утвердился рядом с Лениным, Лазарь проникся к нему ещё большими чувствами и начал пробивать дорогу только к нему, невзирая на то, что кавказец недолюбливал евреев во власти и главным своим врагом считал Троцкого, хотя до поры до времени тщательно скрывал это.

Оказавшись, наконец, с помощью Молотова в одной команде со Сталиным, Лазарь сделал всё, чтобы бывший кумир без его согласия не принимал ни одного ответственного решения, и доверил ему ключи от самой тайной двери собственных кладовых – руководство всеми кадровыми вопросами в партии и в стране.

Именно в ту пору, перед назначением на пост ответственного секретаря губкома, Странников впервые и побывал в том коридоре, а потом в кабинете, увидел и услышал Лазаря воочию и блестяще прошёл чистилище.

Сталин, Молотов и Каганович как раз начали процесс очищения от старой гвардии партийцев; «от старых пердунов освобождаемся», – откровенно посмеивался Каганович в разговоре, имея в виду и затесавшихся во время великого переворота в ряды большевиков откровенных врагов – эсеров, эсдеков, кадетов, меньшевиков и прочих, и прочих, прилипших к победителям, как мелкая рыбёшка к большому хищнику. А вместе с этой нечистью Сталин очищался и от своих опасных соперников – от большевиков настоящих, мешающихся под ногами. Таких тоже хватало, к ним требовался особый подход и умение, которых Лазарю было не занимать, Кобу он понимал без слов, достаточно было пристального взгляда того на очередную жертву.

Отбирал Лазарь молодых и преданных, готовых беспрекословно выполнять любой приказ, идти вперёд за вождём, не сомневаясь и не оглядываясь в прошлое, а главное – не знавших о прошлом всей правды.

Молотов недолго маячил над Лазарем, стараясь контролировать и поправлять, помеху эту Каганович устранил скоро и по всем вопросам напрямую стал выходить лично на Сталина.