Плаха Палача (СИ)

Этот двадцать четвертый стих из двадцать третьей главы пятой книги Моисеева «Второзаконие» из «Ветхого завета» они с Верой прочли вместе, молча и не единожды:

«Когда войдешь в виноградник ближнего своего, можешь есть ягоды досыта, сколько хочет душа своя, а в сосуд твой не клади ... »

Когда покидали Белую Церковь погода снова испортилась и пошел прохладный осенний дождь.

Но машина ехала бодро и ровно, из осени в лето. Ведь путь лежал в солнечный Крым.

А дождь лил и лил. Но «дворники» не уставая смывали потоки воды, грязи и плохого настроения.

Постепенно Вера расслабилась и уставши бороться с сопутствующей дождям сонливостью, решила немного прикорнуть на надежном плече мужа, за которым как за каменной стеной.

Но прежде чем уснуть, непревзойденная любительница телесериалов выдала мужу неожиданный комплимент:

- Ты, Мишенька, у меня настоящий мент!

От такой «похвалы» мастер сыска сначала опешил, но виду не подал, а потом сообразивши, что к чему, подумал: «Может и придет время и это слово не будет ругательным.»

5 глава

Доставшийся Вере в наследство от дяди Вани в Крыму в Феодосии особнячок оказался на удивление добротным и красивым домом. Который не затерялся даже среди новомодных построек последних лет.

Соседка Галина Николаевна, с которой Вера заочно по телефону заключила устный договор на присмотр и «эксплуатацию» своей крымской недвижимости, оказалась не совсем чиста на руку.

Ибо сумма в долларах полученная за сдачу жилья а наем отдыхающим явно была меньшей половиной и явно «покупалась» по завышенному курсу.

«Надо при случае будет сменить управляющую», ­уставши с дороги вяло подумала Вера, но не от жадности, а от нежелания в чьих-то глазах выглядеть «лохом».

Святая - святых - комната хозяев, которая никогда не сдается отдыхающим, тоже хранила следы воистину дикого племени «дикарей». (Правда «дикари» презервативами не пользовались в те далекие первобытные времена за неимением оных, а нынешние же на боковушке кровати, от стены, вывесили их целый ряд и естественно не пустых, а беременные, как известно, блюются и не по такому поводу...)

Но не все плохо в этом мире. Например, погода в те дни в Крыму стояла отличная. И воспользовавшись этим, Михеевы поступили мудро: пока с погодою фартило - надо отдыхать.

С недельку они отлеживались на пляже. Загорали, купались. (Не в такой уж и теплой воде.) И ели южные вкусные фрукты (может и не все такие и вкусные, но главный фактор, что для «северян» в диковинку). Которых правда маловато было почему-то (да соседка-управляющая просто ни с чем не разминалася) в саду покойного дяди Вани, но вот на рынке они «произрастали» в изобилии.

Деньжат было много. И Михеевы не скряжничали. Но через пару деньков дары крымских садов основательно поднадоели и не состоявшиеся вегетарианцы снова вернулись к мясным и рыбным яствам. (И здесь они заботясь о собственном здоровье и экономя «золотое» времечко нашли личного поставщика, который хотя и брал чуть дороже, чем на рынке, но гарантировал качество и свежесть.)

Конечно же и от фруктов Вера и Михаил полностью не отказались. Просто часть их заменили взброженным виноградным соком. (Как прекрасно солнце в бокале! Но не в тех «бокалах» и не тот «Солнцедар», который когда-то наши сограждане дружно распивали по подворотням.)

Но осень есть осень. И дожди докатились и до Крыма.

И уныло стало на душе и отправились тогда детективы Михеевы на поиски дневников Светланы Хоменко.

Мать покойной Елизавета Григорьевна вместе с оставшейся в живых дочерью Марией и зятем Андреем проживали в частном доме. И представьте себе, всего-то в двух кварталах от дома дяди Вани, но на соседней улице.

Но особнячок у Хоменко был на несколько порядков ниже; какая-то халупка сарайного вида.

- Да Светочка вела дневники, - подтвердила Елизавета Григорьевна, - но вы их от меня не получите! Ни за какие деньги!

- Мы за них Вас отблагодарим, как вы того захотите. И не обязательно деньгами, если вы того не желаете, - не обращая внимания, как ему тогда показалось, на словесный туман сразу же постарался Михаил перевести разговор в деловое русло.

Вере же такая бестактность мужа не понравилась и она незаметно от хозяйки укоризненно покачала головой.

- Деньги мне не нужны, - гордо и решительно отбросила

Елизавета Григорьевна саму мысль о материальном вознаграждении, но слова Михаила неожиданно дали всходы.

- Дневники дочери мне очень и очень дороги! Ведь в этих записях сама Светочка ... Пускай и порой слегка наивная ... Да и многое там личное и сокровенное ...

Вера пыталась было что-то сказать, но Елизавета Григорьевна остановила ее предостерегающим взмахом руки:

- Я ведь не слепая и вижу, что вы люди порядочные. И может я поступаю не честно по отношению к вам, но , поверьте мне на слово, у меня просто нет другого выхода, - женщина сделала паузу и по нервному движению кадыка было видно, что роль «вымогательницы» ей и самой явно претит.

«Видно у матери Светланы есть весомые причины, чтобы говорить с нами с позиции силы», - подумала все подмечающая Вера и не ошиблась.