Читаем Плаха-шапито. Стихи полностью

В душе писатель, по диплому модельер я -

горжусь, горжусь! – как русский, ты меня поймешь.

Я – человек под Небом, "мир сей посетивший"

случайно – в этом, а не в том краю Земли,

не в Древнем Риме, не нубийкой, не мальчишкой…

А не случайно – то, что вы мой стих прочли!

<p>Мой жрец</p>

К подножью снизойдя, шептал БГ*

невнятно шелестящими словами…

И фоном соответствовал вполне

тому, что заплеталось между нами

незримыми шелками взглядов… снов,

затягивалось ближе, напряженней…

И дрогнуло, и вспышкой обожгло -

"Всем отстегнуть ремни!"

И пуговицы тоже…

Прельщусь ли откровеньем мудрецов,

о райском затоскую ли блаженстве,

замечу ль потрясение основ,

когда мой жрец начнет свое

священно-действо…

3 февр. 2014г.

* Борис Гребенщиков и группа "Аквариум"

<p>Не навеки я умолкла</p>

Сотня строк – души отвергнутой мольба,

краткий миг дразнящей творческой свободы -

это все, что обронила мне судьба

в утешенье за бессмысленные годы.

Не навеки я умолкла – безнадежность

очень скоро распечатает уста,

чтоб воспеть твою учтивую небрежность

и так скупо мне отмеренную нежность,

без которой снова жизнь моя пуста.

24 авг. 1995г.

<p>По улице Иллюзии</p>

По улице Иллюзии, проспектом Озарения

спешила в ранней юности на тонких каблучках…

Летела шаром в лузу я бульваром Откровения

и через скверик Глупости – в волшебный парк "Мечта".

Но где-то заплуталась я… А люди незнакомые

лишь головой качали: "Нет…" на слезный мой вопрос.

Из тупиков Предательства, как Ад, пронумерованных -

за переезд Отчаянья, на Безысходный мост.

Убитый не простудится – склонилась, воду слушала,

манящую в беспамятстве волны найти покой…

Брела Пустынной улицей, долиной Равнодушия,

там хутор Мелких Радостей и с краю домик мой.

31 окт. 2013г.

<p>Химера</p>

До тошноты, до отвращенья

я рифмами терзаю вновь

химеру самообольщенья,

свою несчастную любовь.

Давно я тему исчерпала,

и в утешеньях нет нужды,

я равнодушием устало

обороняюсь от беды.

Но иногда, маниакально,

забудусь в полную луну…

И вновь тоскливо, машинально,

скребу по высохшему дну…

29 янв.1998г.

<p>Просто знак</p>

Сохнет на веревке свитер в ванной,

как на дыбу вздернув рукава…

Плюшевый щенок спит на диване,

уши раскидав… Как неправа

я была – окно ведь нараспашку!

Мерзнет мой дружок на сквозняке,

и фиалка в ужасе, бедняжка,

стынет в ледяном своем горшке…

Так их жалко всех – любая малость

тычется под сердце мне, скуля.

Не от доброты больная жалость,

просто знак – грядет депрессия…

ноябрь 2015г.

<p>Бывало, русская хандра…</p>

Бывало, русская хандра

овладевала понемногу,

теперь – депрессия… Пора

нам приучаться, с веком в ногу,

научно хвори величать,

лишив наивного их флера,

чего-то милого, родного -

как русской старины печать…

Неизъяснимое томленье

и безучастное смиренье,

и угасание в тоске,

когда и жизнь на волоске!

А нынче – пошлый депресняк…

Жалеть, лечить? Иль все пустяк?

12 августа 2011г.

<p>Темней всего перед рассветом</p>

"Темней всего – перед рассветом."

О, если б верен был прогноз!

Афористичная примета

не подвела бы чуткий нос,

так сверхчувствительный порою,

что страшно по ветру держать…

Но верим, верим мы с тобою!

Приметы свято уважать

нам должно – как намёк из сказки,

и изваяньем вперясь вдаль,

ждем чуда – чисто остров Пасхи!

Богов ли… звездный ли корабль?..

28 авг. 2015г.

<p>У последней черты</p>

У последней черты… роковой,

у критической точки…

Хочешь – рви этот финиш,

как узел, бессмысленным понтом,

в Рубикон под мосты,

их спалив, утопи заморочки,

но черты не достигнешь,

живучий ловец горизонтов.

Постучат снизу в дно -

и умолкнут без сил эхолоты

перед айсбергом тьмы

неизбывной и вечной, как смерть.

Вдаль скользнет горизонт,

неотлучный при райских воротах,

значит, можно опять

причитать, и вопить, и терпеть…

От черты роковой

хоть на щепке отплыть бы успеть…

19 июня 2021г.

<p>Я близкого знакомства опасаюсь</p>

Я близкого знакомства опасаюсь,

мне по сердцу – с народом – расстоянье.

Не тайных своих комплексов стесняюсь,

взаимных избегая узнаваний,

Но лучше недосказанности – "люфтом",

подушкой безопасной, легкой дымкой…

Мне поздно становиться близорукой,

а даль рисует грустную картинку,

она – чем мы теснее, тем плачевней.

Дистанция… игра в непониманье…

Вуалька – никудышное спасенье,

страна в упор глядит, без состраданья.

24 мая 2014г.

<p>Тревога, ты свирепый Минотавр</p>

Тревога, ты – свирепый Минотавр,

исчадие глухого Лабиринта,

незримо-осязаемый кошмар,

за каждым поворотом стук копытный…

Спиной врастаю в камни, не дыша…

Зачем инстинкт, спасая, длит мученья?

Отсюда ни одна еще душа

не выбралась, лишь чудом жду спасенья…

Но главное, что все предрешено,

и Мойры заготовленную пряжу

потянут… и крутнут веретено -

да так, что не успеем ахнуть даже!

Осядет грудой щебня Лабиринт,

притихнет Минотавр в консервной банке,

и здравый смысл безумье победит,

и в аргумент не превратятся больше танки.

2 марта 2014г.

<p>Может статься, последний…</p>

Этот год, может статься – последний…

Целый год, и пол-лета впридачу!

Мы забудем смешные затеи:

суету над ремонтом и дачей,

и натуги с авто и кредитом,

похудание с глупой диетой,

тряпки модные и аудиты,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия