Плакса (СИ)

— Нет! Нет-нет-нет! — с сумасшедшей скоростью затрясла головой женщина. Резинка соскользнула с ее густых, каштановых волос и они рассыпались в хаотичном беспорядке по ее плечам. — Он жив!

Я почувствовала, как с моих плеч упала гора и облегченный выдох сорвался с губ.

— Но он в коме, — всхлипнула тетя Лена. — Врачи сказали, что удалили тромб и операция прошла успешно, но так бывает… Сказали, что если через 48 часов он не придет в себя, то шансы на выживание значительно снизятся.

— Все будет хорошо, — сжимая руку тети Лены, сказала я. — Дядя Володя выкарабкается, он очень сильный.

Слезы струились по лицу женщины, она их вытерла ладонью и попыталась мне улыбнуться. Ей было очень тяжело и, мне кажется, прямо сейчас она рассыпалась на части.

— Тетя Лена, знаю, вам сейчас очень тяжело, но, нужно постараться взять себя в руки, ради детей, — я продолжала гладить ее по руке. — С дядей Володей все будет хорошо, а вам нужно отдохнуть.

Я взяла со столика бутылочку валерьянки и накапала в крышечку столько капель, сколько было написано в инструкции к применению, протянула ей успокоительное и стакан с водой.

— Выпейте, вам нужно успокоиться.

Тетя Лена отрицательно покачала головой.

— Пожалуйста, — со всей мольбой в голосе, на которую я была способна, произнесла я.

Дрожащими руками она взяла у меня капли, выпила их, а затем запила глотком воды. Ее все еще трясло и я плотнее укутала ее в плед.

— Через пару минут вам станет полегче, а потом постарайтесь уснуть, — сказала я. — Я присмотрю за Мишей, не волнуйтесь. А где Маруся?

— У…у бабушки, — дрожа всем телом и стуча зубами, ответила тетя Лена.

— Они знают, что дядя Володя в больнице?

— Нет. Только ты.

Это было неправильно. Тете Лене нужна поддержка всей семьи и близких, Алексей и Ваня уже взрослые и должны быть здесь, рядом с мамой. Быть ей надежным плечом.

— Нужно сказать Алексею и Ване…

— Нет, Ваня сорвется с учебы и тут же примчится, не хочу его дергать, — сжимая мою руку, сказала тетя Лена. — Пообещай, что не будешь ему звонить.

Я засомневалась, но кивнула. Про Алексея она ничего не сказала.

— Я позвоню своей маме и расскажу ей все, — сказала я. — Вам нужен кто-то рядом. Вы не должны справляться с этим в одиночку. И это не обсуждается.

Тетя Лена слабо кивнула, соглашаясь.

— Спасибо, Алиса.

Я просидела рядом с тетей Леной еще несколько минут, прежде, чем она медленно провалилась в сон. Я вышла из гостиной в ванную и, первым делом, набрала маму. Она взяла трубку почти сразу же и я все ей рассказала. Она пообещала приехать через полчаса. Я отключила звонок и умылась.

Дядя Володя был уверенный в себе, строгий мужчина. Он умело вел бизнес и шел по жизни уверенно. Он любил свою жену и детей, всегда отдавая им всего себя, когда выдавались свободные деньки. Он был хорошим отцом и замечательным мужем. Человеком, на которого хотелось равняться. И я его любила, как второго отца, которым он мне никогда не был. Глаза начало щипать и по щекам потекли горячие слезы. Дядя Володя был клеем этой семьи — стойким, сильным и надежным. Если с ним что-то случиться, все полетит к чертям.

Я включила воду и начала умывать лицо, пытаясь сдержать рвущиеся рыдания. Грудь сжалась от боли, мешая делать вдох. Соберись, Алиса, только не хватало еще тебе провалиться в истерику. Все будет хорошо. Дядя Володя сильный и со всем справится. Я до боли прикусила нижнюю губу, чтобы заглушить рвущийся наружу страх за будущее родных мне людей.

Внезапно дверь в ванную распахнулась и передо мной появилась широкоплечая фигура Алексея.

На нем была синяя спортивная футболка, подчеркивающая его спортивное тело и такого же цвета шорты. Я подняла на него свой взгляд, не веря в то, кто именно передо мной стоит. Мы не виделись два года и за это время он немного изменился: его черты лица стали еще острее, плечи шире, а подбородок покрывала легкая щетина, делая его более взрослым, чем есть на самом деле.

— Привет, — прошептала я. — Хорошо, что ты приехал.

В один шаг преодолев между нами расстояние, он притянул меня к себе и я уткнулась лбом в его грудь. Одной рукой обнимая меня за плечи, другой он закрыл дверь в ванную, а затем опустил мне ее на голову, гладя по волосам. Не знаю, кому эти объятия были нужнее: мне или ему.

— Не плачь, — приказал он. — С отцом все будет хорошо.

— Я знаю, — прошептала я, опешив от его близости.

Раньше мы никогда не обнимались, не пожимали друг другу рук и вообще, не касались друг друга без надобности. Обнимать его сейчас казалось чем-то неестественным, странным и в тоже время, самой правильной вещью на земле. Хоть он этого не покажет и никогда не признается, я видела в его глазах, что он был напуган и, видимо, он нашел утешение во мне. Как в единственном человеке, который сейчас был рядом с ним.

— Я уже и забыл, какая ты плакса.