Плакучее дерево

«Этим письмом я пытаюсь сказать, что отказываюсь от своей ненависти к Вам. Я двигаюсь дальше. Покидаю комнату. И… — она глубоко вздохнула, — прощаю Вас за то, что Вы сделали с моим сыном. Как бы велика ни была моя утрата, я понимаю, что иногда люди совершают ошибки, мистер Роббин. И я прощаю Вам Вашу».

Ирен проехала четырнадцать миль на восток в направлении Колд-Спрингс. Там располагался ближайший гипермаркет, где были и «Уолл — Март», и «Денниз», и «Пик энд Пэк». И что немаловажно, почтовый ящик в большом городе как нельзя лучше сохранял анонимность, необходимую ей, чтобы послать письмо заключенному в Орегон.

При всем желании Ирен не смогла бы объяснить, что она написала в том письме, — ни соседям, ни прихожанам в церкви, ни сестре. Особенно Нэту. Он никогда бы не понял ее. В конце концов, ей пришлось в полном одиночестве нести крест отчаяния и скорби, поэтому и избавление от тяжкой ноши останется делом глубоко личным. Будто в подтверждение своих мыслей, Ирен кивнула сама себе и сильнее нажала на газ, проносясь мимо тесно выстроенных вдоль шоссе супермаркетов, автостоянок, библиотеки Колд-Спрингс, в направлении центра города с его кирпичными домами и широкими мощеными улицами, на которых можно было проводить даже парады.

Почта располагалась в старом здании на углу Медисон и Мейн-стрит; фасад из известняка был увит ярко-зеленым плющом. Красивое здание на фоне прекрасного весеннего неба. Ирен нашла свободное парковочное место, затормозила, вышла из машины, оглянулась и зашагала к ряду темно-синих почтовых ящиков.

На мгновение она замерла. Она обещала довести это дело до конца… Дала клятву. Священную клятву.

— Извини, сынок, — прошептала она и, вынув из кармана письмо, опустила его в прорезь почтового ящика.

Глава 21. 20 марта 1997 года

По дороге домой Ирен завернула в супермаркет, взяла тележку и двинулась вдоль полок, жадно глядя на разнообразие выставленных на них продуктов. Она давно не испытывала такого голода, мучительного и ненасытного. Последний раз ей так хотелось есть, когда она была беременна.

Вот это была бы жестокая ирония судьбы, подумала она, кинула в тележку упаковку чипсов и в задумчивости остановилась. Прошло шесть или семь недель с того момента, как Нэт среди ночи навалился на нее и приник к ее губам влажным, сонным поцелуем. Ирен быстро произвела кое-какие подсчеты. Нет, она определенно не беременна.

Ирен терпела периодические ночные поползновения Нэта, но не получала от них никакого удовольствия. Разве что изредка. Возможно. Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Она взяла батон хлеба и кинула к остальным продуктам.

Затем направилась к овощному отделу, где пополнила свою тележку пучком салата, помидорами, огурцами и луком. Этого должно хватить примерно на неделю. Нэт не большой любитель лука и перца. Ирен взяла несколько яблок, гроздь бананов и остановилась перед ящиком с экзотическими фруктами: кумкваты, кокосы, ярко-красные гранаты и пушистые киви. Нэту никогда бы и в голову не пришло купить что-то из разряда экзотики, а она протянула руку, взяла манго и поднесла к носу. От заморского плода исходил сочный, манящий аромат, и Ирен с трудом поборола соблазн очистить его прямо на месте, вгрызться в спелую мякоть, выпить его сок. Она еще раз в нерешительности посмотрела на манго и все-таки отправила его в тележку, к хлебу, бананам и прочему.

Когда она придет домой, она приготовит холодный чай, включит какую-нибудь приятную музыку и спокойно съест свое манго. Потом приготовит что-нибудь особенное на ужин. Например, жаркое. А может, что-то еще более вкусное. В конце концов, Нэт заслужил хороший ужин, больше внимания и вообще чего-то большего.

Ирен толкнула тележку по направлению к кассе.

— Приветствую прекрасную даму! — Из-за мясного прилавка, вытирая руки о фартук, показался Эрл Стенли, небольшого роста, коренастый и круглый.

Пару лет назад старший брат Нэта устроился работать в супермаркет на должность менеджера мясного отдела после того, как закрыл семейный магазинчик. Люди больше не выращивали собственный скот, как раньше, поэтому необходимость в услугах мясника отпала. К тому же сейчас женщины предпочитают делать все покупки в одном месте. Эрл признался как-то раз, что работать в супермаркете совсем не то, что держать свой собственный магазин, но он никогда не жаловался. «Никогда не знаешь, что к лучшему, а что нет», — сказал он Ирен и Нэту в тот день, когда свернул шестидесятивосьмилетний семейный бизнес. Тогда ей казалось, что брат Нэта сошел с ума. «Что ты несешь? — кричала тогда она. — Всегда, черт возьми, всегда можно сказать, что правильно, а что нет!»

— Привет, Эрл! Прекрасный сегодня день, не правда ли?

— Почти как летом.