Пламенная для дракона (СИ)

— Ладно, — отступил Диаль. Спор явно шел в тупик, дальше Виллем только вообще откажет. — Я готов. Когда я могу увидеть Арси?

Дракон повел головой:

— Прямо сейчас? Не думаю, что он слишком занят.

Виллем позвал начальника своей стражи и отдал ему приказ сопроводить первого советника к заключенному. И не спускать глаз. Диалю пришлось распрощаться с родовым мечом и кинжалом, которые призывались магией, и надеть браслет, блокирующий магию. Далее его привели в королевскую тюрьму, где и томился в ожидании расправы Арси.

О комфорте пленников никто не заботился, и в темном каменном мешке с малюсеньким окном под потолком, оставленным скорее для вентиляции, чем для света, бывший герцог сидел на деревянной широко лавке, невидяще глядя на переливающиеся магией решетки. Камни камеры лишали магии, и Арси теперь походил на измотанного и разбитого человека, не на дракона. При появлении Шадара он зло напрягся, поднялся со своего места.

Диаль подошел ближе к решетке, холодно глядя на раздавленного соперника:

— И каково это, снова все потерять?

— Это еще не конец, — пренебрежительно бросил Алан. — Не расслабляйся!

— Боюсь, ты ошибаешься.

— Это кровная война, Шадар, она никогда не закончится! Она продолжится в наших потомках!

Диаль изогнул бровь:

— Так уверен в своих потомках? Тогда должен тебя предупредить, что твой сын подал прошение о смене родового имени. Слишком боится преследования. Ты вычеркнут из истории собственной семьи, Арси.

Эта новость произвела на заключенного совершенно невообразимый эффект. Понимая, что это правда, и его слабовольный сын поспешил бы забыть неудобную правду, он в отчаянии бросился на решетку, желая придушить Диаля сквозь прутья:

— Ты лжешь! Ты лжешь, грязный подонок!

Шадар вскинул руку, будто бы непроизвольно заслоняясь от нападения, которое и не преодолело бы заслон из решетки и магии. Но в его пальцах неуловимо блеснула в темноте длинная тонкая золотая вещица, едва-едва прокалывая запястье Арси. Тот даже не почувствовал, ведь силовой заслон откинул его обратно, на пол, руки, обожженные магией, горели и чесались, тонкий порез он не заметил, исторгая гневные, грязные, унижающие ругательства.

Охрана подошла к Шадару увести его. Высочайшая аудиенция мерзавца закончилась. Скрыв в рукаве золотую иглу, Диаль последовал за стражей. Яд подействует через час, спровоцирует сильнейший сердечный приступ, а потом полностью растворится в крови. Прекрасный прощальный подарок одного ядовитого змея.

Лето подходило к концу, дни становились короче, но дожди еще не торопились в Нирран. Эстель и Адора сидели за чаем в удобных плетеных креслах на широком балконе, нависающем над садом. Теплые лучи солнца согревали девушек, делая разговоры все ленивее, медленнее и несерьезнее. Эстель любовалась просторной далью, открывавшейся за садом и озером, высокими скалистыми холмами, поросшими изумрудной зеленью и дикими цветами, Адора же просто наслаждалась невесомым теплом солнца, легким ветром, пытавшимся сдуть лучи с кожи, запахами и ощущением горячей чашки в ладонях.

Киан и Диаль сидели в комнате, изредка посматривая на отдыхающих дракониц. Виллем сдержал свое обещание, и Киан получил имя, титул и владения, что не помешало остаться им с Диалем хорошими друзьями.

— Ты уже говорил с Шалле? — поинтересовался советник, обновляя коньяк в стаканах.

Киан посмотрел на Адору и ответил без улыбки:

— Слишком рано. В его глазах я не перестал быть твоим дворецким.

— Могу намекнуть ему, что я не настолько богат, чтобы содержать дворецким графа, — хмыкнул Диаль, поднося к губам стакан. Киан тихо рассмеялся, представив, как Шадар невзначай замолвит за него словечко.

— Нет, это не нужно. Я и сам все устрою, просто нужно дать время привыкнуть местному обществу.

— Тебя заботит, что они будут говорить? После всего, что ты сделал ради нее?

Черноволосый дракон с золотой цепочкой в волосах и в черном костюме с шитьем невесело посмотрел в искристый медовый напиток в своем стакане:

— Поверь, это ожидание тоже только ради нее. Мне не важно, что они скажут обо мне, мне важно, как они будут воспринимать ее. Пусть я буду кем угодно для них, но она пусть останется дочерью герцога.

— Ты святой, — хмыкнул Диаль, — если это звание применимо к выходцам из Кварталов.

— К счастью, об этом знает очень ограниченный круг лиц, — позабавлено отозвался новоявленный граф Рийен. — Иначе привыкать им пришлось бы еще дольше.

— Боюсь, ты недооцениваешь романтизм ситуации.

Киан очень скептически посмотрел на расслабленного советника, смакующего коньяк.

— Благородный разбойник звучит более интригующе и весомо, чем благородный дворецкий, — пояснил Шадар свою мысль.

— К Темным богам эту романтику. Сколько лет пытаюсь забыть об этом.

— Надеюсь, сможешь. Прошлое имеет неприятную привычку напоминать о себе в самый неподходящий момент, — горьковато пожелал Шадар, вспоминая Арси, как страшный сон.

Киан отставил стакан, каждый из них думал о своем. Потом разговор плавно перетек к обсуждению нового Совета и ближайших планов.

— Мне пора, — с сожалением проронил Рийен через некоторое время.