Пламенное воскрешение

Тристан провел рукой между их тел и, раздвинув бедра Сэмми, обнажил ее киску. Холодный воздух омыл ее горячее лоно. А затем его ладонь скользнула ниже, в полоску тугих завитков меж ее ног, и Сэмми отчаянно сжала в кулаке одеяло.

Когда он погрузил в нее палец, девушка выгнулась чувственной дугой. Желание, натянулось подобно тетиве лука, все туже и туже с каждым прикосновением. Еще немного, и она окажется на самом краю.

Но потом он прикоснулся к клитору. Сэмми издала низкий стон, когда он стал обводить пальцем возбужденный узелок. Немыслимое удовольствие, которое так отличалось от всего, что ей когда-либо приходилось испытывать. Никто никогда не прикасался к ней так, как это делал Тристан.

Его имя шепотом срывалось с ее губ, снова и снова, пока он ласкал ее изнемогающее лоно. Он возносил ее все выше, и время остановилось, перестало существовать.

И тогда ее накрыл оргазм такой интенсивности, что Сэмми просто оказалась не готова. С губ сорвался крик, мир перевернулся, пока наступившее освобождение не смысло ее, будто приливная волна, унося в такие места, о существовании которых она даже и не догадывалась.

Стараясь запомнить каждое мгновение, Тристан наблюдал, как щеки Сэмми залил румянец, пока ее саму сотрясал невероятной силы оргазм. Никогда он не видел ничего более очаровательного. И никогда не держал в своих руках кого-то настолько восхитительного.

Волны освобождения все еще омывали Сэмми, когда Тристан обвил ее ноги вокруг своей талии и, крепко прижав девушку к себе, сел на пятки.

Голубые глаза светились мистическим блеском, губы приоткрыты, грудь быстро вздымалась. И она смотрела на него так, будто для нее существовал лишь он.

Тревоги о прошлом, будущем и том, что ему со всем этим делать, оказались забыты, стоило лишь окунуться в ее слегка одурманенный взгляд. Эта женщина словно стерла из его головы все сомнения и заботы.

И заняла их место.

Сэмми.

Чародейка заполнила пустоту внутри, дотянувшись до таких глубин его души, о которых он и не подозревал, пока не появилась она, в одно мгновение покорив его своими чертовски красивыми глазами.

— Тристан, — слегка хриплым от страсти голосом произнесла она.

Он приподнял девушку на колени так, что теперь она оказалась прямо над его пульсирующим членом. Тристан со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы, когда она чувственно потерлась киской о головку его члена. Будто электрический ток, прошедший насквозь, сотрясал его тело от жажды и желания, заставляя его и так разгоряченную кровь кипеть и плавиться.

Хватка стала крепче, и он снова обрушился на губы Сэмми с жадным требовательным поцелуем. От нее просто невозможно было оторваться, невозможно просто так перестать касаться и целовать. Эта девушка вызывала зависимость, подобно наркотику, — попробовав лишь раз, он хотел гораздо большего.

В голове не осталось больше ни одной мысли, потому что Сэмми начала медленно, дюйм за дюймом, опускаться на его член. Он не смел вздохнуть, пока полностью не заполнил ее тугое влажное лоно.

И теперь его преследовала единственная мысль: сделать так, чтобы она навсегда запомнила лишь его. Он хотел, чтобы из ее головы стерлись любые воспоминания о других мужчинах, и тех, кто был до него, и тех, которые осмелятся прийти после.

Придержав ее за бедра, Тристан немного сместился. Двое молча смотрели друг другу в глаза, а потом он медленно качнул бедрами ей навстречу. Ее напряженные соски задели его грудь, заставив стонать. Не удержавшись, он ущипнул ее за сосок и наградой ему стал неровный вдох и сорвавшийся с губ стон удовольствия. Сэмми задвигала бедрами в ответ.

Этого хватило, чтобы дойти до той точки, откуда не было возврата. Тристан перевернул девушку на спину, оперевшись на руки по обе стороны от ее головы. Он вышел из нее, а затем жестко и максимально глубоко вошел обратно.

Сэмми всхлипнула, вцепившись ногтями в его руки. Снова и снова он наполнял ее, вознося их обоих все выше, толкая все дальше. Их разгоряченные от желания тела блестели от пота.

Ее тело невероятно податливое. Нетерпеливое, жадное и при этом щедрое и дающее в ответ. Тристан пытался сдержать свою необузданность, и не подозревая до этого момента, что способен терять контроль над собой, но каждый раз, когда он выходил из нее, она держала его еще крепче.

Ритм ускорялся, Тристан снова и снова погружался в ее тугое лоно, все глубже, все жестче. Неистовство и безумие, которые, казалось, исходили от Сэмми, поглощали и его.

Он ощутил непреодолимое желание с силой вбиваться в нее, оклеймить ее так, чтобы все вокруг знали: эта женщина принадлежит ему. Эта дикая мысль застала его врасплох, и он снова попытался выйти и отстраниться, пока еще не поздно, пока есть время и остатки воли.

— Нет, — взмолилась она, удерживая его на месте.

Как она не понимает, что у него внутри проснулась та его часть, которая жаждала вырваться на свободу, та часть, с которой ему никогда не приходилось встречаться раньше — и которая могла причинить ей боль?