Пламенные сердца

- Спасибо, по такой жаре кусок в горло не лезет. Слушайте, а можно спросить кое о чем?

Аскет уверенно кивнул:

- Спрашивайте. Но ответа не обещаю.

- Оно понятно. Тайны, ведовство, все дела. Но вопрос мой прост: вы как к церкви относитесь?

- С уважением.

- Да я не в том смысле. Просто вы одеваетесь как монахи, ведете себя как монахи, чтите Писание как монахи, но себя монахами не считаете. Как так-то?

Андрей помолчал немного и произнес:

- Давным-давно, а именно пять веков назад, не было никаких Пламенных Сердец, лишь монахи и священники, поклоняющиеся Свету и следующие аскезе. Тогда людей жило очень мало, искушений и соблазнов было не в пример меньше, а молитв и бдений при свечах вполне хватало для удержания Тьмы по Ту Сторону. Но потом равновесие нарушилось, темные твари устремились в мир смертных и потребовались… более действенные меры. Самые храбрые и непоколебимые из церковников покинули храмы и взяли в руки оружие, тем самым поправ Писание. Этот исход нельзя считать расколом, нас никто не изгонял и не предавал анафеме, но зваться монахами и священниками мы уже не могли. Некоторые летописцы называют нас монашеским орденом, что не совсем верно. Мы добровольно отринули саны, а во всем остальном… да, мало отличны от духовенства. По сути, священники изгоняют Тьму из душ паствы молебнами, а Сердца даруют вечный покой тем, кто уже никогда не вернется на сторону Света.

- Ну теперь хоть немного понятнее стало.

- Не забивайте голову, - Андрей стряхнул крошки с сутаны. – Важно, кто мы сейчас, а не кем были когда-то.

Сказав это, аскет подмигнул Вере:

- Тебя это особенно касается. Если не сдаешься – безвыходных положений не бывает. А коль сдался – то любое положение безвыходно. Ну, а теперь надо поспать, полежать немножко… После полудня продолжим упражнения.

Возница не соврал – солнце едва коснулось горизонта, как вдали показалось Придорожье. Село в два десятка изб по обе стороны тракта, похожее на Вислы как брат-близнец за одним существенным отличием – тут построили храм.

За домами тянулись огороды и сады, кропотливым трудом отвоеванные у березовой рощи. Пока мужики кололи дрова и носили воду для вечерней каши, бабы стояли на обочинах с ведрами спелой клубники, смородины, вишни и малины – авось проезжий купец захочет полакомиться свежими ягодами и костянкой.

Времена такие, каждый грош пригодится. Да и какой бы тяжелой ни была монета – все равно карман не оттягивает.

Чумазая детвора с громкими криками носилась за околицей, привыкшие к дневному движению цепные псы лениво дожидались ночи, когда можно будет вдоволь облаивать всех подряд. Над трубами курились дымки, телеги катились дальше на юг, в общем, Придорожье жило своей обыденной жизнью.

Которую могла омрачить разве что надвигающаяся буря. Да, Андрей тоже не ошибся, еще утром предсказав непогоду по ведомым лишь ему приметам. Из-за окрестных лесов как по приказу поднялись тяжелые облака и неспешно полетели прямо к селу, царапая косматыми брюхами верхушки деревьев. В одночасье толстые белые барашки сбились в темно-серое зловещее стадо, подул резкий холодный ветер, погнав прямо на дома волны пыли.

Сверкнула молния, вскоре ее догнал такой гром, что у изб затряслись крыши. Пегая лошадка заржала и едва не встала на дыбы, но Фома успел вовремя утихомирить перепуганную животину. Зато местный скот поднял такой гвалт – хоть уши воском заливай. Куры отчаянно квохтали и шлепали крыльями в тщетных попытках улететь из курятников. Козы хором блеяли, коровы ревели и бодали стены хлевов, свиньи визжали так, будто к ним забралась стая волков.

После второго раската к звериному безумию подключились собаки, завыв как по покойникам. Люд же стремился поскорее укрыться в крепких срубах, пока не начался дождь. Ни о какой работе не могло идти и речи – ветер бросал в лица колючую пыль, не давая ни дышать, ни глаз открыть.

- Недоброе грядет, - прошептал возница. – Нутром чую – быть беде!

- Окромя ненастья нам ничто не грозит, - ответил аскет, но без прежней уверенности.

- Может, на постой попросимся?

- И застрянем до утра, а то и до полудня. Да и как потом по размытой дороге? Нет уж, поднажмем и пару верст проедем.

- Но! – крикнул Фома, хлестнув кобылку вожжей. – Пошла, родимая!

Андрей и Вера накинули капюшоны и спрятались за мешками как нахохленные воробьи. Неистовый ветер порой так сильно бил в борта, что телега полегче и без груза точно бы опрокинулась. Небо стало иссиня-черным, в ноздри ударил острый запах, какой бывает перед сильными грозами, от грохота закладывало уши. Казалось, будто невидимый великан хлопает в ладоши прямо над головами странников.

Лошадка, тем временем, свернула на узкую полевую дорогу, ответвляющуюся от тракта сразу за селом. Ею постоянно пользовались, отчего колеи казались тверже камня и не зарастали, и тщательно отбивали у наступающей рощи: срубали молодые деревца, корчевали побеги, косили траву. Ехать по ней было так же быстро и приятно, как по пустому тракту, да еще и березы сберегали от бушующего ветра. Только бы дождь не начался, подождал хотя бы полчасика.