Пламенный клинок

Гаррик довел его вдоль улицы до следующего поворота, за которым снова начинались извилистые переходы. Арен чувствовал одновременно воодушевление и страх. Его хитрость сработала; Гаррик решил, что если Арену известно его имя, то известна и вся история. Но что за позор он упомянул? И что расскажет об отце Арена? После стольких попыток добиться правды Арен вдруг понял, что лучше не ворошить прошлое.

— Когда я познакомился с твоим отцом, его звали Эккард, — спокойно повел рассказ Гаррик, когда они торопливо пробирались по узким переходам. — Эккард Стремительный. Раньше я не видел, чтобы кто-нибудь столь ловко орудовал клинком, да и после тоже — пока не повстречал страхоносца у ворот Скавенгарда.

Внутри Арена словно разверзлась бездна. Эккард Стремительный. Каждый слог этого имени обрушился на него, словно камень. Всю свою жизнь он даже не знал, как звали отца.

— Он попал к нам молодым и пылким. Постоянно лез в драку почем зря, — продолжал Гаррик. — Он нуждался в руководстве, а иначе просто погиб бы. Кесия отыскала его, распознала в нем выдающиеся достоинства, ввела в наш круг. Лучше бы она этого не делала. Тогда мир был бы совсем иным.

Арен едва удержался от вопросов — кто такие «мы»? кто такая Кесия? — но заставил себя промолчать. Если он перебьет Гаррика, сразу выдаст свою неосведомленность.

— Тогда я тоже был новичок, и того же возраста, — вспоминал Гаррик. Они подошли к перекрестку, где из обломанных сточных труб сочились нечистоты, а из окна свисало тряпье. На мгновение замешкавшись, Гаррик выбрал, в какую сторону направиться дальше. — Мы сразу подружились, а потом стали близки, словно братья. Мне первому следовало заметить неладное, но я слишком его любил. Присоединившись к нам, он отринул прежнюю жизнь, позабыл всех, кого знал, и никогда не оглядывался назад. Я принял это за самоотверженность, но ошибся. Он просто выбрал себе роль и следовал ей. Мне и в голову не приходило, что он может переменить ее снова, так же быстро и решительно.

Было странно слышать подобные слова об отце. Арену даже не приходило в голову, что у Рэндилла есть свои желания и потребности; юноша воспринимал его только как родителя, в котором воплотились лучшие мужские качества, и не узнавал Рэндилла в той изворотливой личности, которую описывал Гаррик.

— Мы поклялись насмерть сражаться за Пламенный Клинок, — сказал Гаррик. — Но для Эккарда то были просто слова.

Арен застыл на месте.

— Мой отец был Рассветным Стражем? — выпалил он.

Гаррик смутился.

— Ну разумеется, ты догадался, — сказал он. — Ведь ты уже знаешь, что я тоже… — Тут он осекся, и в его тоне появилось невольное уважение. — Понимаю. Отлично сыграно, Арен.

Арен не верил собственным ушам.

— Вы оба ими были?.. Но я думал… они сгинули много веков назад!

— Чтобы разрушить клятву Рассветных Стражей, королевского распоряжения недостаточно. Мы превратились в тайное общество, скрытно трудясь на благо Оссии, искореняя измену, подспудно помогая нашим королям и королевам. Так было, когда я присоединился к Рассветным Стражам.

Он заглянул за угол и направился дальше. Арен двинулся следом; услышанное не укладывалось у него в голове. «Гаррик — Рассветный Страж». Это совсем не вязалось с жестоким, грубым человеком, который однажды избил его до полусмерти.

«Значит, Рассветные Стражи были великими героями?» — спросила его Сора в тот вечер перед призрачным приливом, когда Арен был мальчишкой, сгоравшим от любви.

«Да, — ответил он. — Они были великими героями. Когда-то среди нас водились и такие».

А теперь один из них стоял перед Ареном. Угрюмый вояка, у которого всегда были наготове кулаки и язвительный язык. Человек, который спас их от стражников и страхоносцев, провел сквозь проклятый Скавенгард и вынашивал дерзкий замысел выкрасть Пламенный Клинок.

— Мы понимали, что вторжение неизбежно, — сказал Гаррик, понизив голос, и Арену пришлось нагнать его, чтобы расслышать продолжение. — Но королева Алиссандра слишком радела о сохранении мира, а вельможи были заняты собственными дрязгами, и нашим предостережениям никто не внял. Вторжение произошло так быстро, что стало неожиданностью даже для нас. Мы едва успели вовремя завладеть Пламенным Клинком.

— Я думал, он пропал, когда взяли в плен королеву Алиссандру.

— Да, так рассказывают. На самом деле мы выкрали его раньше, чем до него дотянулись кроданцы. Пламенный Клинок переправили в потаенное место в лесной чаще, намереваясь с его помощью сплотить страну. Мы потеряли Моргенхольм, но на запад кроданцы не продвинулись, и Дождливый край еще оставался свободным. Тамошние дворяне хоть и медленно, но поднимались на борьбу. Лишившись королевы, они поначалу растерялись, однако мы всегда имели склонность менять своих правителей; для некоторых это наилучшая возможность заполучить королевский венец. Тот, кому достанется Пламенный Клинок, объединит Оссию, в этом я уверен. Люди будут сражаться. Возможно, даже победят. Однако твой отец считал иначе.

Арен заметил, как ладонь Гаррика легла на рукоять меча.