Пламенный лед (СИ)

Если бы сейчас она вдруг вздумала уйти, Макс бы не отпустил ее, просто не смог бы. Он точно знал это. Со звериной жадностью он прижал Лизу к себе, сгреб ее волосы в кулак, потянул вниз, откидывая голову, и впился губами в шею. Пульсирующая венка, ключицы… Потом опять припал к ее рту, нетерпеливо раздвигая губы, проникая внутрь, сплетая свой язык с ее. Губы у нее были мягкими, податливыми, все ее тело откликалось на его касания, подчинялось, будто теплый воск.

Повалив девушку на постель, Самойлов стянул с себя футболку. Навис над Лизой, впиваясь взглядом в ее лицо. И все-таки он не понимал ее, не мог понять! Это выводило его из себя. И эти глаза…

Москва, сентябрь 2010 года

Он смотрел в ее глаза и видел в них… Да чёрт знает, что он в них видел! Ему было все равно. Она пришла к нему с определенной целью, так почему бы и нет? Мысль о том, что она сестра Сергея, только подлила масла в огонь. Если Меркулову можно, то почему нельзя ему?

Обхватив Лизу за ягодицы, он прижался бедрами к низу ее живота. Она судорожно вдохнула, но не отстранилась. Нерешительно обвила его рукой за шею и сама потянулась за поцелуем. Останавливать ее Макс не стал, напротив, изучая языком ее рот, подтолкнул к постели.

Екатеринбург, декабрь  2015 года

- А ты похорошела, Лолита. - Он оценивающе пробежался взглядом по ее телу и, будто подтверждая свои слова, накрыл ладонью маленькую округлую грудь. Провел большим пальцем по соску.

Ярость и желание, вот, пожалуй, что чувствовал сейчас Макс. Этот жгучий коктейль, струящийся по венам вместе с кровью, требовал выплеска. Придавив Лизу весом своего тела, мужчина завладел ее губами. Его поцелуй был жестким, настойчивым, лишенным ласки и нежности. Ее грудь полностью помещалась в его ладонь, это пробуждало какие-то животные, собственнические инстинкты. Он чувствовал твердый сосок, упирающийся ему в руку, чувствовал, как с каждым новым прикосновением к Лизе его желание становится все более неудержимым. Покусывая ее губы, Макс с нескрываемой похотью шарил по девичьему телу, мял грудь, впивался пальцами в кожу, оставляя на теле следы. Его губы переместились ниже, язык скользнул по шее, по ключицам. Лизкин запах проникал в сознание, въедался, обжигал, распаляя и без того острое вожделение. Сдавив грудь, Макс обвел языком твердый нежно-розовый сосок, прихватил зубами. Лиза болезненно всхлипнула и напряглась.

- Чёрт, - прошипел он, приходя в себя.

Он не хотел делать ей больно. Впрочем… нет, именно этого он и хотел! Но вот она, лежит перед ним совершенно беззащитная, покорная, и он уже готов забыть о том, кто она. Провел подушечкой пальца по ее щеке, нежной, бархатной. Она закрыла глаза и вздохнула. А только что смотрела на него… С мольбой? С доверием?

Он поцеловал ее, теперь бережно, словно пытаясь этим стереть свою грубость. Тут же почувствовал ее руки на своих плечах, пальцы, устремляющиеся к его затылку, прикосновение, невесомые, приятные, словно струящийся шелк. Лиза прерывисто выдохнула, когда он погладил ее по животу, подалась навстречу, ощущая его пальцы ниже, открылась ему, разведя бедра.

- Я тебя ненавижу, - прошептал Самойлов, целуя Лизу в скулу.

Ответом ему был только ее тихий, едва слышный стон и движение к рукам. Вот она, теплая, влажная, ждущая…

Он не хотел выпускать ее из рук даже на мгновение, оставил лишь затем, чтобы скинуть с себя тряпки. Обернувшись, поймал на себе ее взгляд и бросил:

- Что?

- Ничего.

Лиза все так же смотрела на мужчину, будто изучала, запоминала. Широкие плечи, крепкая спина… щеки залил румянец, когда она опустила взгляд ниже. Такой большой… неужели он поместится в ней? Сердце трепыхнулось, живот свело волнительным спазмом. Прежде она не видела его вот так, не разглядывала. Он источал уверенность, какую-то животную мощь, энергию, скрытую угрозу. Она бы, наверное, могла сравнить его с хищником, с опасным, красивым зверем.

- Иди ко мне.

Протянула к нему руку и, когда он вновь очутился рядом, обняла. Поцеловала в губы, а после улыбнулась.

- Хочу тебя.

Эти слова снова разозлили Макса. Она то строит недотрогу, то приходит к нему посреди ночи, откровенно предлагает себя, говорит о своем желании. Да будь она проклята, эта Меркулова! Будь они все прокляты!