Пламенный лед

- Верхняя твоя. Думаю, ты там сама разберешься.

- А что там?

- Открой и узнаешь, - отозвался он с ухмылкой.

Лиза поняла, что чем больше она станет его расспрашивать, тем меньше от этого будет толку. Ему, похоже, нравилось издеваться над ней. Нет уж, обойдется! Фыркнув, она закрыла дверь и решила последовать совету.

Верхнюю коробку украшал огромный белый бант, ленточки от него спадали до самого пола, но больше ничего примечательного Лиза не обнаружила. Отклеив бант, она прилепила его на стену, поддела уголок скотча и ловко, с глухим треском, отодрала его. В коробке, на самом верху, лежала новогодняя открытка. Лиза вытащила ее, раскрыла и тут же лицо ее осветила улыбка. Открытка была от Марата, заместителя главного директора сети магазинов «Олимпик Спорт», в съемках рекламы для которой они с Максом приняли участие. Марат снова благодарил их за работу, выражал надежду, что от сотрудничества у них остались только хорошие впечатления, и поздравлял с Новым годом.

«Надеюсь, мой подарок придется кстати. Знаю, что тренируетесь вы в профессиональных коньках, но, помнится, ты как-то говорила, что хочешь сходить на каток на Красную площадь. И если твое желание еще не воплотилось в жизнь, помни, что Новый год – самое время для этого».

Помимо коньков в коробке Лиза обнаружила кучу самой разной одежды, но новенькие белоснежные ботинки с блестящими лезвиями и серебристыми звездочками-снежинками на боках полностью завладели ее вниманием, поэтому она решила, что успеет посмотреть все остальное потом. Недолго думая, она уселась на пуфик и примерила коньки. Они оказались точно впору. Аккуратно затянув шнурки, Лиза поднялась на ноги и сделала несколько шагов.

- Ну ничего себе! - раздалось позади.

Лиза обернулась. Макс, привалившись плечом к двери ванной, откровенно разглядывал ее, причем коньки интересовали его в последнюю очередь. Кроме черного кружевного белья на ней по-прежнему ничего не было, и если бы ему пришлось отвечать на вопрос, выглядит ли она сексуальнее в нем или без него, он бы вряд ли сумел сделать это. В коньках ее и без того длинные ноги казались бесконечными. Самойлов потер переносицу, ощущая, что мозг его начинает плавиться, да и в джинсах становится тесновато.

- Хватит на меня пялиться! – Лизе очень хотелось чем-нибудь запустить в эту самодовольную физиономию, но под руку, как на зло, ничего не попадалось.

- Кхм… Да тут у покойника встанет…

- Макс! – возмущенно воскликнула она, но почти тут же засмеялась, поняв, как выглядят они со стороны.

Подойдя к Максу, она обвила его шею руками и быстро, но сладко и жарко поцеловала. Его руки сомкнулись на ее спине, в потемневших глазах неприкрыто плескалось желание.

- Если ты сейчас же не оденешься…

- Разве так бывает, Макс?

Тепло ее взгляда согревало сердце, пальцы мягко перебирали волосы на затылке.

- Не знаю… - Он обнял ее и сильно прижал к себе, покачивая в объятьях. Желание никуда не делось, и все же это была не пожирающая все на своем пути страсть, а нечто более разумное и глубокое. – Видимо, бывает.

***

Ксюша поговорила с матерью и, вздохнув, отложила телефон в сторону. Погладила животик и задумчиво оглядела накрытый к празднику стол. Свой первый совместный Новый год они решили встречать вдвоем. Ее родители, вопреки прежним громким словам, звали к себе, но она вежливо отказалась, о чем сейчас ни капли не сожалела. Надо же… Кто бы мог подумать! Она и Женя… Ксения подцепила оливку и положила ее в рот. Как же все изменилось… Когда-то она боялась лишний раз прикоснуться к нему лишь потому, что каждый их взгляд друг на друга обсуждали, потому что все происходящее между ними выворачивалось, извращалось. Сейчас это вызывало в ней отвращение, тогда же, много лет назад, по-настоящему пугало, потому что основной мишенью сплетен и мерзких домыслов становилась не она сама, а человек, которого она любила.

Женя, закатав рукава рубашки, выкладывал на блюдо запеченное с помидорами и луком мясо. Странно, но он не мог вспомнить, делал ли что-то подобное прежде, во времена своего первого брака. Его жена была хорошей, умной женщиной, только, как оказалось, совершенно чужой. Они прожили вместе не один год, причем прожили довольно неплохо, но что осталось от этого? Ни воспоминаний, к которым хотелось бы вернуться, ни сожаления, что все кончилось, ни благодарности за дни, проведенные вместе. Они и разошлись как-то неприметно, спокойно, без ненужных сцен, истерик и бьющих наотмашь фраз. Впрочем, как раз за это своей бывшей жене Женя был благодарен.