Пламенный цветок (СИ)

— Конечно, — стягивая с себя холщевый мешок, взволнованно пробормотала нага. Распустив завязки, она торопливо принялась рыскать внутри и оправдываться. — Но это всё ещё эскиз, мне так и не удалось понять расположение некоторых ловушек…

Маркус дождался, пока Рениса вручит ему помятый листок, после чего бегло взглянул на изображение.

— Этого будет достаточно, — протягивая листок обратно наге, сообщил он. — В конце концов, картинка нужна именно вам.

Рениса непонимающе уставилась на него, и тот снисходительно пояснил:

— Ваш дар проявляется лучше, когда есть изображение.

— Вы говорите так, будто уже бывали здесь, — хмуро заметила Рениса.

— Вы правы, сэйлини, — внезапно признался Маркус. — Я уже пытался прорваться к Трёхликому, но меня, как и лорда Торика, постигла неудача. Мне довелось лишь побродить по лабиринту и ощутить следы магического источника, что прячется в сердце Храма, но даже его я не сумел отыскать. Так что знание всех закоулок и ловушек здесь не так уж важны…

Рениса поджала губы и с силой сжала карту, но ничего говорить не стала. Однако от Торины не укрылось её недовольство. Впрочем, оно было вполне объяснимо. Маркус заставил их разбираться самим в заметках лорда, хотя мог бы и сам помочь составить карту. Однако Торина не рискнула укорить волшебника, рассудив, что его странному поведению должно быть какое-то объяснение.

Рядом засуетился Данье, устраивая походную стоянку. Он принялся расчищать площадку и складывать костёр. Торина предположила, что предусмотрительный Филипп, наверняка, захватил с собой одеяла и чайник, однако узнать об этом не успела. Её отвлёк Маркус:

— Солнце скоро скроется, вам лучше войти в Храм сейчас, чтобы хоть немного осмотреться.

Торина покосилась на зияющий темнотой проход, и сердце её наполнилось ужасом. Размышляя о Храме в волшебном городе и на корабле, она всегда испытывала волнение, но это ни шло ни в какое сравнение с тем, что навалилось на неё сейчас. Кровь стыла в жилах, заставляя цепенеть каждую мышцу.

— М-м-можно м-мне с-свечу… — заикаясь, прошептала Торина. Мысль оказаться в кромешном мраке пугала до потери сознания. Однако Маркус не внял её страхам.

— Свет там не поможет, — заметил он. — Лучше сосредоточьтесь на голосе Ренисы.

Маркус был невероятно настойчив, а его выразительный пронизывающий взгляд не оставлял выбора. Торина, вопреки буре бушевавших в её сердце чувств, сдалась под этим напором и неверным шагом поплелась в темноту. Колени подгибались, а дрожь в руках невозможно было унять. В сумеречном свете Торина смогла разглядеть только невероятно гладкий камень. На стенах, как и на полу не было ни единого стыка или трещины. В цельной породе не встречалось даже каких-то вкраплений. Углубляясь в темноту, Торина не сразу ощутила присутствие Ренисы. Лишь, когда свет окончательно померк, внутренний голос с невероятной уверенностью посоветовал держаться ей правой стороны. Несмотря на дикий, доводящий почти до безумия страх, всё казалось не так уж и сложно. Голос вёл Торину сквозь тьму, не давая ни споткнуться, ни ненароком коснуться гладкой стены. Натянутые до предела нервы чуть расслабились, а в шаге появилась привычная твёрдость. Когда же вдали показался призрачный голубоватый свет, в сердце Торины зародилась надежда. Совсем робкая и хрупкая, она помогла унять дрожь, и даже начала крепнуть. Вот только выйдя к свету, Торине снова стало не по себе. Залитая лунным светом галерея показалась ей знакомой. Резные мраморные колонны с типичным древесным рисунком на капителях не оставляли сомнений. Такие можно было встретить только на Линке. Но откуда было им взяться в Храме Трёхликого? Торина беспокойно огляделась и увиденное ещё больше озадачило её. Она готова была поспорить, что точно такая же галерея вела к её покоям во дворце Линка. Торина уже хотела подойти к одному из окон, чтобы удостовериться, но Рениса её остановила. Тело словно пронзило тревогой и желанием спрятаться в тени колонн. Испуганная Торина тут же скользнула в сторону и в следующий миг едва не закричала. Напротив неё неизвестно откуда возник барон Витор. На его грубоватом лице зазмеилась недобрая улыбка, а глаза блестели коварством и самодовольством.

— Принцесса Торина, куда же вы так спешите? — делая шаг навстречу, спросил он. Тон его был насквозь фальшив, не предвещая ничего хорошего.

Торина нервно сглотнула. Ноги будто бы приросли к полу, а язык прилип во рту.

— Её Высочество даже не удостоит меня ответом? — манерно растягивая гласные, хмыкнул барон.

Даже если бы она и могла шевелить языком, Торина едва смогла что-то сказать. В голове царил настоящий сумбур. Страх отчаянно требовал бежать без оглядки, разум твердил оставаться на месте, а что-то неведомое и вовсе толкало вперёд. Вдобавок оцепеневшее тело по-прежнему отказывалось слушаться. А меж тем, Витор подходил всё ближе. Каждый шаг, сопровождаемый бряцаньем шпор его сапог о камень, был подобен звону погребального колокола. Страх схватил и обвил своими щупальцами бешено стучащее в груди сердце. Чувствуя себя загнанной мышью, Торина нервно дёрнулась в сторону.