Пламенный цветок (СИ)

Этьен скривился, вспоминая, отчего он всегда так старательно избегал замужних дам, предпочитая свободных девиц. Одно дело опасность появления ревнивца-мужа, тут хотя бы можно было поразмяться в драке и выпустить пар, но совсем другое муки совести у той, что решилась на измену. Вот эти метания, страдания и сомнения, выливаемые на любовника, низводили всякое желание вновь связываться с подобными женщинами. Да и как мог он подумать, что она такая? Казалось, вот теперь он уже точно должен был успокоиться и разочароваться, но этого упорно не происходило. Нэйдж оказалась совершенно особым случаем. Что бы она ни делала, как бы себя ни вела, его тяга к ней только продолжала расти.

— Безумие какое-то, — проворчал Этьен и, оттолкнувшись от стены, побрёл в кабинет. В конце концов, можно поспать и на диване. Не возвращаться же в супружескую спальню после всего того, что было!

Однако ноги сами собой привели его именно к покоям Зарины. Этьен упёрся в знакомую стенку книжного шкафа и тихо выругался. Он уже поворачивал назад, как до его ушей донеслись характерные звуки рвоты. Осознание пролетело подобно пущенной в цель стреле, и Этьен рванул в комнату. С треском распахивая потайную дверь, он ввалился в спальню, но почти тут же замер, едва не налетев на сжавшуюся в комок жену. Зарина то ли сидела, то ли лежала, подогнув под себя колени и упираясь локтями в пол. Её голова зависла над полом, а взлохмаченные волосы свисали вниз. Этьен пробежался обеспокоенным взглядом по комнате и даже в свете ночной лампы смог увидеть чудовищную картину: постель, сдернутое одеяло, наполовину упавшее вниз, прикроватный коврик и пол вокруг были заляпаны кровью. Похоже, приступ начался внезапно, и Зарина не успела добраться до уборной. Словно в подтверждении этого, тело жены, застывшее при его появлении, опять содрогнулось от нового позыва. Напрасно та попыталась сдержаться, ниже склоняя голову и спешно прикрывая рот ладонью. Кровавый поток хлынул сквозь пальцы, а тело начало трясти мелкой дрожью. Сомнений не осталось — малыш-полукровка жестоко мстил своей матери за недавнюю истерику. Этьен резко присел на пол и только протянул руку к Зарине, как жена нервно дёрнулась в сторону. Блеснули испуганные залитые слезами глаза, но она поспешила вновь спрятать их под свисающими лохмами.

— Зарина, не глупи! — придвигаясь к ней, предостерёг Этьен, но от него вновь отшатнулись.

— Не надо… — сдавленно простонала она. — Не смотри…

— Ты сошла с ума? — Её упрямство начинало злить. — Он же прикончит тебя!

— Я… я справлюсь! — всхлипнув, прошептала Зарина. Она неуклюже принялась отползать обратно к кровати, но новый приступ скрутил её раньше, чем удалось сдвинуться хоть на четверть хвоста дракона.

— Да что ты несёшь! — Этьен с раздражением вскочил и в два шага добрался до неё. Не особо церемонясь, он подхватил слабо сопротивляющуюся жену на руки и направился в уборную. Зарина сжалась ещё сильнее и прикрыла руками лицо и всё ещё не оставляла тщетных попыток успокоить своё тело, чтобы то не тряслось. Как Этьен и предполагал, ночная рубашка жены тоже оказались изгваздана в крови. Он замедлил шаг, и чуть покачивая Зарину, словно младенца, принялся магией утихомиривать разбушевавшееся внутри неё дитя. Малыш оказался крайне рассержен и жаждал бунтовать. Материнские слёзы раздражали и нервировали, не давая успокоиться, так что даже окружившей его магии не удавалось с ним совладать.

«А капризный нрав ты уже успел унаследовать, как и бестолковое упрямство», — с неудовольствием отметил Этьен, прежде чем резко тряхнул жену.

— Посмотри на меня! — Не просьба, а облечённый магией приказ.

— Но… я… не дол-жна… — проблеяла Зарина, отчаянно сопротивляясь.

— Прекрати! — вспылил Этьен, и она подчинилась.

Её руки чуть съехали, размазывая кровавые потёки и открывая лишь припухшие покрасневшие глаза. Этьен увидел плескавшиеся в них боль и страх. И это заставляло себя чувствовать настоящим чудовищем. Это же он, Этьен, довёл не рождённого ещё сына и его мать до такого состояния! И если бы интуиция не привела его сюда, к утру Зарина была бы уже при смерти. Его безответственность сегодня могла приковать беременную жену к кровати на долгие месяцы!

«Я уже рядом и никуда не ухожу!» — мысленно утешал он обиженное дитя, продираясь к нему сквозь горькие слёзы жены, которые, казалось, наворачивались у неё сами собой. Плотная пелена всё больше застилала её взгляд, и всё же ему удалось достучаться до крохотного сердечка малыша, и тот неохотно отступил. Вместе с этим прекратилась и болезненная дрожь. Этьен вздохнул с облегчением и усадил жену в глубокую ванну. Он открыл кран и, всё ещё поддерживая Зарину за плечи, строго велел:

— Умойся, иначе это сделаю я!