Пламенный вихрь

Он заперся в своем офисе в «Золотой Леди» с бутылкой своего лучшего бренди, и когда стал пить, не сводя глаз с двери, то обнаружил, что видит перед собой только ее. Он вспомнил о том, как горячит она его кровь, и чуть было не передумал. Чуть было не вернулся к Сторм. К своей жене.

Потом с отвращением допил рюмку.

В дверь постучали. Бретт раздраженно встал и открыл ее. Это была Сюзи.

— Бретт, Фред Ханке видел, что вы приехали, и интересуется, не могли бы вы с ним поговорить за рюмкой, — сказала она.

— Я не хочу, чтобы меня беспокоили, — рявкнул он, и она поспешно ретировалась. Он захлопнул дверь и прислонился к ней в мрачном раздумье. Его чертовы мысли не желали его слушаться. Он налил еще бренди, и тут Линда постучала и вошла без приглашения. Он стиснул челюсти.

— Бретт, Мэри-Энн сказала, что уходит, и на сегодняшний вечер нам не хватает одной девушки. Я отказываюсь снова работать в зале. Не мог бы ты поговорить с ней?

— За девушек отвечаешь ты, — кратко ответил Бретт. — Сама придумай, что делать.

— По-моему, пусть уходит. Она чванливая и вспыльчивая… Бретт?

Он нахлобучил шляпу, натянул пиджак и, не произнеся ни слова, прошел мимо нее, с грохотом вышел через заднюю дверь и уселся на Кинга. С выпивки было мало толку — она нисколько не умерила ни его страсти, ни вожделения к женщине, которая была его женой. Сейчас ему только не хватало заниматься проблемами «Золотой Леди».

Он оказался на пристани и стал наблюдать за разгрузкой торгового судна, только что прибывшего с Востока. Толстая шлюха с ярко-оранжевыми волосами обхватила его сапог и предложила свои услуги. Бретт чуть заметно улыбнулся. В конце квартала переругивались два голландских Матроса, их перепалка скоро перешла в драку, закончившуюся свалкой, когда к ним присоединились еще с полдюжины приятелей. Бретт решил, что все это очень забавно.

Он заплатил долговязому парню, чтобы тот присмотрел за Кингом, и направился в полуразвалившуюся лачугу, потрепанная вывеска которой сулила еду и пиво. Как только он ступил внутрь, разговор смолк. Бретт осмотрелся: в комнате было темно, сыро и дымно, основные посетители — матросы. Две грудастые изможденные женщины разносили выпивку, а бармен весил не меньше двухсот пятидесяти фунтов и был на добрых полголовы выше Бретта.

— Что желаете? — безразлично спросил он. Бретт, снимая шляпу, шагнул вперед:

— Бутылку вашего лучшего пойла.

Бармен на мгновение встретился с ним взглядом, потом пожал плечами. Бретт отнес бутылку на незанятый столик, скинул пиджак, отпил несколько глотков и со вздохом откинулся на стуле. Разговоры возобновились. Одна из женщин подошла и нависла над ним, демонстрируя большую обвисшую грудь.

— Составить вам компанию, мистер?

— Нет, спасибо, — небрежно ответил он.

— Что за улыбка, — пробормотала она, выгибая, спину. — Если вдруг передумаете…

Он кивнул и смотрел, как она лениво побрела прочь, в сущности не видя се. Он отпил еще глоток. Сторм. С какой стати ему так сильно желать ее? Что в ней особенного? Он потер лицо. Если бы он остался сегодня вечером дома, после того как она вот так лежала под ним, после того как он касался ее нежной плоти, — проклятие! Он намеревался бороться с ней за каждый дюйм. Нет, бороться с самим собой. Бороться со своей тягой к ней. Почему бы ей не быть робкой и скучной, а не красивой, своенравной и неповторимой?

Конечно, в браке есть свои преимущества. Иметь постоянную спутницу. Партнера в постели. Хозяйку. Мать твоих детей. Ему бы завидовали все холостяки города. Она — самая великолепная женщина в Сан-Франциско. И вообще, что он имел против брака? Почему он никак не может этого вспомнить?

О да. Она не хотела его. Он хотел ее, а она его не хотела.

Совсем как его мать.

И его отец.

Но у нее, в сущности, не было выбора, верно? В конце концов, она его жена, и она не имела законного права отказать ему. Если он хотел ее, какого черта обращать внимание на ее чувства, — правильно?

Неправильно.

Бретт потянулся к бутылке и на мгновение изумился, обхватив ладонью воздух. Он снова попробовал, на этот раз успешно. Он взглянул на мужчину, который спросил, нельзя ли к нему присоединиться.

— Конечно, — сказал он. — Чем больше, тем веселее, верно?

Моряк, с толстым животом, уселся напротив него.

— Меня зовут Бен, — представился он.

— Держи стакан, Бен, — ухмыльнулся Бретт. — Эй, куколка, принеси моему другу стакан.

Некоторое время они пили в непринужденном молчании. Бретт снова думал о Сторм, напоминая себе, что его предыдущие рассуждения, какими бы они ни были, неверны. Ах да. Что-то насчет брака.

— Что ты делаешь здесь, приятель? Ты похож больше на человека из центра города.

— Топлю свои печали, конечно же. В центре все меня знают.

— Женщины, а? — посочувствовал Бен.

— Женщина, — поправил Бретт. — Такой красивой, роскошной, чувственной женщины ты в жизни не видел. Боже!

Бен ухмыльнулся:

— Заставила тебя хорошенько погоняться за собой?

— Погоняться? Черт, да, пожалуй. Особенно учитывая, что она моя жена. — Бретт схватил бутылку и снова наполнил стаканы.

— Новобрачные?