Пламя

– Я не могу заснуть, – тихо прошептала Джоанна. – И еще я немного проголодалась. – Она сделала пару шагов и подошла к краю постели. Склонившись над соломой, она увидела возле стены полную чашу с бульоном и деревянную чашку, наполовину наполненную какой-то прозрачной жидкостью. Это вызвало у нее чувство облегчения, вызванное мыслями, что наконец-то хотя бы кухарка Гибби пожалела эту несчастную душу и прислала ей пищу. Мягко положив руку на дрожащие пальцы Маргарет, Джоанна бросила взгляд на походившее на призрак лицо женщины. – Я провела много месяцев внизу, в одиночестве, Маргарет. Теперь, когда я снова нахожусь среди людей, я предпочитаю делать одну вещь – подыскивать себе компанию для трапезы.

Это, конечно, была ложь, но все остальное сейчас вряд ли было важно.

Взгляд Джоанны снова остановился на безумном лице Маргарет. Она знала, что, кроме тех нескольких ложек пищи, которыми ей удалось силой покормить немую пару дней назад, Маргарет больше ничего не съела.

Придерживая голову Маргарет, Джоанна положила ее на сгиб своей руки и поднесла чашку бульона к сухим, потрескавшимся губам.

– Я не знаю, где сейчас пребывают твои мысли, Маргарет, – мягко произнесла она. – Но поскольку твое тело пока находится в мире живых, нужно покормить тебя этим бульоном.

Она влила немного жидкости в ее рот. Немая стала отплевываться, закашлялась, а потом, закрыв глаза и рот, отвернулась.

– Со мной она проделала то же самое.

Джоанна вздрогнула от неожиданности, услышав голос, раздавшийся позади нее. Но ей не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кому он принадлежит.

Сзади раздались шаркающие шаги Матери. Однако, вместо того чтобы снова положить голову Маргарет на матрац, Джоанна крепко прижала женщину к груди. В этот момент она не могла сказать, кого пытается защитить – себя или Маргарет.

– Я тоже пыталась ее покормить, но, похоже, она потеряла вкус к жизни.

Когда аббатиса остановилась над ней, Джоанна почувствовала прикосновение ее плаща к своему плечу. Затем последовала тягостная тишина, пока Джоанна укладывала Маргарет обратно на тюфяк и гладила рукой ее седеющие волосы.

– Я даже не предполагала, что кто-либо здесь позаботится о ней.

Усталость, проскользнувшая в голосе Матери, побудила Джоанну посмотреть на нее. Лицо Матери скрывал широкий капюшон плаща, и можно было видеть только ее глаза, яркий блеск которых заставил девушку вздрогнуть.

– Видимо… – Она замолчала и прокашлялась, безуспешно стараясь скрыть страх в голосе. – Видимо, Аллен присматривает за ней.

– Я бы этого не сказала. – Мать неловко согнулась возле нее. – Он был очень обеспокоен ее бегством и последующими действиями. Однако я не уверена, что у него было время продумать ситуацию настолько глубоко, чтобы осознать, что она нуждается в нашей помощи.

Джоанна молча кивала, сосредоточив отсутствующий взгляд на чашке с бульоном. Протянув руку, она почти бессознательно переставила ее. Несмотря на все попытки держать себя в руках, мысль о пребывании в комнате один на один с этой старой женщиной заставляла стыть кровь в жилах Джоанны. Она понимала, что это полнейший абсурд, особенно с учетом того, что она без страха провела долгие месяцы в тоннелях под замком. Однако сейчас, снова вернувшись в мир живых… Джоанна содрогнулась, когда костлявая рука Матери опустилась на ее колено.

– Что-то не так, Джоанна?

– Не так? – Звук собственного голоса показался ей каким-то хриплым карканьем. Она откашлялась. – Нет, конечно. Все нормально!

– Почему ты боишься меня?

Она должна это сделать. Так же как очередной глоток воздуха был жизненно важен для ее организма, острая необходимость встретиться лицом к лицу с этой женщиной внезапно стала представляться ей столь же важной для ее души. Она медленно повернулась и посмотрела в серые глаза Матери.

– Почему вы думаете, что я боюсь?

– Ты была в склепе!

Джоанна ощутила, как вспыхнуло ее лицо. Она не могла отвести глаза – это было бы равносильно признанию своей вины. И это было бы актом трусости. Но в такой ситуации она уже не имела возможности убедительно отрицать свое присутствие там. Слишком много улик она оставила для любого, кто мог исследовать это помещение достаточно тщательно.

– Тебе не нужно было скрываться, когда ты приходила к нам туда.

Джоанна открыла рот, но ничего не сказала, поскольку на некоторое время лишилась дара речи. Глядя в лицо старой женщины, она видела только ее огромные глаза, горящие в темноте. Девушка почувствовала, как ее тело начинает сотрясать неконтролируемая дрожь.

– Ты – одна из нас, – сдавленным голосом произнесла Мать. – Поэтому было бы желательно, чтобы ты присоединилась к нам через две ночи. Для тебя наступило время все узнать.

«Полнолуние…» – встрепенувшись, подумала Джоанна. Ее приглашают принять участие в дьявольской церемонии при полной луне.

– Так происходит только потому, что ты не знаешь причины своего страха. Я хочу, чтобы ты пришла. Это позволит тебе понять цредназначение, которое стоит за всем, что мы делаем, и за тем, что мы есть.

Глядя в сверкающие глаза аббатисы, Джоанна постаралась собрать всю свою храбрость.