Пламя Авроры

Когда охранники войдут, чтобы покормить нас. Мы их схватим. Заберем их оружие.

Я лишь замечаю, что если они вообще будут нас кормить.

Тогда я могу сделать вид, что мои ранения гораздо хуже, чем они есть на самом деле. Прижми руки к моему животу. Когда они направят сюда медицинский персонал и службу безопасности, мы набросимся на них.

Симулировать слабость, киваю я. Да, я уже думал об этом. Но они отправляют этих парней по шесть человек, на случай, если ты забыла.

Вот уж точно нет, рычит она.

Даже если мы одолеем дюжину полностью вооруженных морских пехотинцев, заключенных в броню с ног до головы, дверь камеры заблокирует, как только мы на них набросимся. Все корабль блокируют, прежде чем мы успеем покинуть этот уровень.

Возможно, ты сам выдвинешь несколько предложений, вместо того чтобы критиковать мои.

Эй, не будь резка со мной, мисс.

Рык Саэди едва не проедает дверь камеры.

Ты ко всем девушкам, кого желаешь оскорбить, обращаешься «мисс», мальчик?

Лишь к тем, кто зовет меня «мальчиком», мисс.

Я оглядываю камеру, посасывая губу. Я изучал корабли ЗСО еще будучи ребенком. Хорошие новости — если сможем выбраться из камеры, я точно знаю, как добраться до стыковочных отсеков, как эти камеры спроектированы, и что из них практически невозможно выбраться. Я бросаю взгляд на обломки своей био- кушетки, которую сломал во время своей небольшой истерики. Взгляд натыкается на спринклеровскую систему чуть выше. Крошечные решетки, ведущие в систему вентиляции. Я придумываю планы, но быстро их отметаю. Здесь вообще не за что ухватиться.

Ну? настаивает Саэди. Впечатали меня.

Я снова ощущаюсь разочарование. Мысли о том, что там может происходить, пока мы застряли здесь — сводит меня с ума. Я чувствую себя беспомощным. Бесполезным. Я глубоко дышу и сжимаю кулаки. Разум мечется. Я знаю, что идеальных тюремных камер не существует. Как и не существует неразрешимых проблем. Каким-то образом здесь все же можно найти ключ. Просто нужно знать, где искать.

Не впечатляет, Тайлер Джонс.

Прекрати. Ты разбиваешь мне сердце.

Я могла бы вырвать его меж твоих рёбер и засунуть обратно, если хочешь.

Может, уже заткнешься и дашь мне подумать, а?

Саэди вздыхает и встает со своей кушетки. Подняв руки над головой, она потягивается словно кошка, длинные темные волосы струятся по спине волнами, после она начинает бродить по камере, несмотря на свои травмы.

Это делу не помогает, заявляю я ей.

Зато мне помогает думать.

Я закрываю глаза и вздыхаю.

Послушай, я понимаю все серьезность ситуации, но ты не осознаешь, что расхаживая взад и вперед передо мной в одном белье, мешает моему полету мысли?

Саэди бросает на меня ленивый взгляд, а потом пинает отломанную часть кровати в мою сторону. Я останавливаю ее каблуком, прежде чем она врежется мне в ноги.

Повзрослей, говорит она мне.

Я отпинываю от себя обломки.

Именно это я и собираюсь сделать.

Саэди закатывает глаза, делая еще один круг по камере, затем снова садится на свою кушетку. Надувшись, я разглядываю обломки, которые она мне пнула, выковыривая осколки стекла из протектора ботинка. На новой коже потертости. Дыхание Творца, им бы и впрямь не помешало немного воска…

Клик.

Я моргаю. Бросив взгляд в объектив камеры, я быстро отвожу глаза. Сажусь, скрестив ноги и горбясь так сильно, что спина скрывает ноги от камеры. Я снова рассматриваю ботинки. Это те самые ботинки, которые восемь лет дожидались меня в сейфе Изумрудного Города. Адмирал Адамс и Командир де Стой хотели, чтобы я надел именно эти ботинки. Очень медленно, я нажимаю на небольшую трещинку, которая появилась на пятке. Внутри скрытое отделение и в нем виднеется металлический блеск.

Саэди ощущает перемену в моем настроении. Отвернувшись от меня, я слышу, как её голос звучит в голове.