Пламя Деметры

Поколебавшись, Рамирес встал из-за столика и решительно направился к девушке. Он сел напротив нее, поставил пиво на стол и вежливо спросил:

— Вы позволите?

Девушка молча кивнула, продолжая глядеть куда-то в пространство. Рамирес растерянно сидел напротив и не знал, как начать разговор. Он чувствовал себя как подросток, впервые в жизни осмелившийся познакомиться с девушкой на улице.

— Почему вы плачете? — Рамирес решил сразу взять быка за рога.

Девушка наконец-то проявила какое-то подобие интереса. Она бросила быстрый взгляд на Рамиреса, снова отвела глаза, всхлипнула и безразлично произнесла:

— Кого это волнует?

— Это волнует меня, — сказал Рамирес, стараясь, чтобы его голос звучал проникновенно. — По-моему, неправильно, что такая красивая девушка сидит одна и плачет.

— Трахнуться хочешь? — Теперь в ее взгляде читалось презрение.

Рамирес аж поперхнулся.

— Разве я похож на малолетнего придурка с членом вместо головы? возмутился он.

— Вот и я удивилась, — констатировала девушка и хихикнула.

Рамирес тоже хихикнул.

— Меня зовут Джон, — представился он. — Расскажите мне, что вас тревожит, и я постараюсь помочь. Я занимаю довольно большой пост…

— Это не поможет, — махнула рукой девушка. — Мой отец погиб под Нью-Майами. Его сожгли ящеры.

— Примите мои соболезнования… — начал Рамирес, но незнакомка снова остановила его, махнув рукой.

— Оставьте их при себе, они не помогут, — заявила она. — Человек уже умер, его не вернешь. Вам не понять этого. У вас кто-нибудь погиб в этой войне?

— Мой старый знакомый. Не могу сказать, что мы были друзьями, но он вытащил меня из грязи на Гефесте, не дал спиться…

— Вы были на Гефесте? Постойте, вы… Джон Рамирес?!

— Да, — Рамирес улыбнулся до ушей. — А вы так и не представились.

— Галя Козлова, — она протянула руку, Рамирес ее пожал и сразу подумал, что надо было поцеловать. У русских почему-то не принято рукопожатие между мужчиной и женщиной.

— Вам что-нибудь заказать? — спросил Рамирес.

— Да, что-нибудь поубойнее. У вас здесь неограниченный кредит?

— Не знаю, я много не пью. Но мне еще никогда не отказывали.

— Тогда закажите мне что-нибудь покрепче. Я уже израсходовала кредит на месяц вперед.

— Не самый хороший способ справиться с горем. Я тоже пробовал пить с горя, потом становится еще хуже, можете мне поверить.

— Да, мне уже говорили. Но останавливаться так не хочется!

— Рано или поздно остановиться придется. Лучше рано, чем поздно, ломка не будет такой мучительной.

— У вас тоже какое-то горе? Хотя постойте, вы говорили… ваш друг погиб, да?

— Нет, я пил не из-за этого. Это очень банально, но от меня ушла любимая женщина. Галя хихикнула.

— Это не смешно, — обиделся Рамирес. — Я ее любил, любил по-настоящему, больше жизни, а она взяла и ушла. А потом я случайно узнал, что она была проституткой, ей был нужен не я, а мой кредит.

— И к кому же она ушла, если не секрет? К самому Багрову?

— К одному терминатору из особого отдела.

— Разве терминаторы сдаются в плен?

— Выходит, что сдаются. Впрочем, это был необычный терминатор, его комиссовали по психике. Он работал в одной курьерской конторе.

— Терминатор в обычной курьерской конторе?

— Не совсем в обычной. Он занимался межпланетными доставками ценных грузов.

— У него кредит больше, чем у тебя? То есть, я хотела сказать, у вас…

— Давай лучше будем на «ты». До революции братья и сестры всегда обращались друг к другу на «ты». Это сейчас в братство принимают всех подряд, а раньше братья были действительно братьями.

— Расскажи мне про Гефест.

Рамирес начал рассказывать про Гефест. Он рассказывал долго, а потом они поехали к нему домой.

6

Расследование убийства Сингха зашло в тупик. Анатолий сдался уже на второй день. Дзимбээ сказал, чтобы Анатолий не расстраивался, ведь то, что ничего не удалось сделать, вовсе не означает, что он плохо работает. То, что не получилось у роботов, может получиться у людей. Пусть лучше поработают обычные полицейские, бывшие свиноголовые. Они хоть и не умеют командовать роботами, но зато хорошо умеют делать все остальное.

Покончив с делом Сингха, Анатолий занялся делом Вайшнавайи. Лучший боец братства жил в роскошном частном доме в элитном районе Олимпа, там, где раньше обитали топ-менеджеры корпораций, а ныне — высшие чины братства. Роботы бегали туда-сюда, вынюхивая неизвестно что, Анатолий ходил по комнатам и не находил ничего, что помогло бы пролить свет на загадку. Подполковник Вайшнавайя, бывший заместитель командира пехотного батальона, член братства с двухлетним стажем, руководитель большой ячейки, ни с того ни с сего приставил к виску дуло пистолета и нажал на спуск. Обычно самоубийцы оставляют предсмертные записки, вполне возможно, что и Вайшнавайя оставил записку, но после того, как электрическая пуля разнесла в пыль его череп, в комнате выгорело все, вплоть до штукатурки на стенах. Если записка и была, она сгорела вместе с комнатой.