Пламя для дракона (СИ)

Вихрем вылетев на крышу, я опрометью ринулась в кабинет лорда-директора, но тот оказался пуст. Второй - тоже. И даже за неплотно прикрытой потайной дверью, где действительно обнаружилась небольшая, но уютная спальня, никого не оказалось. Девственно чистый стол, ни единой бумажки вокруг, ни записки, ни... демон его задери!.. завещания... вообще ничего, что могло бы подсказать, что задумал проклятый инкуб!

Страх за Рэна вспыхнул во мне с такой силой, что я, уже не соображая, что делаю, схватилась за амулет и быстрее ветра выскочила снова на крышу. Где заметалась, забегала, лихорадочно припоминая, что такое Звездная тропа и как ее нужно открывать, а потом взмолилась:

- Помоги мне, Рэн! Подскажи, что делать! Ты же дракон! Тропы - твоя стихия! Как мне найти лорда Эреноя?! Как до него добраться?!

Поднявшийся на площадки ветер, взметнув подол моего платья, кинул мне в лицо горсть колючих снежинок и шепнул:

"Ты должна захотеть его найти. Как когда-то меня. Зови его. Стремись к нему. Так, словно ничего важнее в этой жизни нет"...

- Важнее всего для меня ты! - простонала я, стоя посреди свирепой пурги в своем тонком платье, но почти не чувствуя холода. - А его я прибью, как только найду! И за все спрошу... если сама уцелею...

"Ненависть... сильное чувство... и для маяка тоже... подходит..."

- Тогда я начну его ненавидеть по-настоящему!

Яростно стерев со щек упорно капающие слезы, я с трудом взяла себя в руки. Поначалу хотела войти в состояние внутреннего покоя, чтобы лучше сосредоточиться, но потом поняла, что для ненависти это не подойдет. Да и не смогла бы я... наверное. Поэтому просто крепко зажмурилась, вспоминая все неприятные моменты, связанные с инкубом, как можно сильнее растравила себя, чтобы аж до звездочек в глазах... все ему припомнила, мерзавцу: и холод, и глотки, и боль от ударов, и поцарапанную щеку. Раз за разом вспоминала каждый его жест, каждую усмешку и каждое замечание, искусственно заставляя его холодность выглядеть презрением, молчание - издевательством, а причиненную на уроках боль - изощренной пыткой. Вспоминала его лицо. Держалась за него, как за якорь, чтобы не остановиться в самый неподходящий момент. И в итоге сама себя так накрутила, что в какой-то момент вдруг почувствовала, что действительно его ненавижу. И готова даже убить, как только увижу. Без всякий колебаний.

Зато, как только я это поняла, где-то внутри меня образовался тугой комок, узлом скрутивший все внутренности. Мне, как и в первый раз, стало очень холодно. До прикушенной в кровь губы. До сжатых до боли кулаков. Почти до крика. И только горящая в душе ненависть не давала закоченеть окончательно. Точно так же, как когда-то обжигал страх перед приходящей во сне рептилией.

"А теперь отпусти, - шепнул ветер, как только комок сформировался окончательно. - Молодец. Пусть ненависть найдет для тебя дорогу".

И тогда я закричала, выпуская наружу то, что тугой пружиной было свернуто внутри. Не замечая слез. Не слыша, как торжествующе воет между скалами ветер. И видя перед собой только ненавистное, омерзительно гладкое лицо, с которого насмешливо, будто сомневаясь, что мне это под силу, смотрели темные глаза убийцы.

А потом небо рухнуло, и звезды, мигнув, внезапно погасли. Бушующий ветер мгновенно утих, и вокруг воцарилась абсолютная тишина. Мой крик, долгим эхом отозвавшись где-то далеко впереди, постепенно затих, унеся с собой и силы, и былую ненависть... а затем небо снова расцвело и окрасилось яркими белыми точками. Вернувшийся ветер присмирел и лишь ласково гладил мне руки. Всепоглощающий холод исчез. Давившая на плечи тяжесть пропала. А я, осторожно приоткрыв один глаз, с облегчением поняла, что нахожусь уже не на знакомой площадке. А прямо передо мной... в каких-то десяти шагах... находится тот самый человек, ради которого я так рисковала.

Лорд Эреной выглядел неважно: его парадный камзол закоптился и заметно истрепался, став больше похожим на обноски; потемневшее лицо осунулось, скулы заострились; на висках поблескивали крупные капли пота, будто ему приходилось делать неимоверно тяжелую работу; глаза оказались закрыты, но под плотно сомкнутыми веками бешено двигались глазные яблоки, а с посеревших губ то и дело срывался сдавленный шепот, в котором я, как ни старалась, не смогла разобрать ни единого слова.

Странно, что Рэна так взволновало исчезновение инкуба - никакого Всадника рядом с лордом Эреноем я не заметила. Собственно, в округе вообще никого, кроме нас двоих, не наблюдалось. Да и пейзаж выглядел откровенно непривлекательно - какое-то каменистое, погруженные в сумерки плато, где единственной достопримечательностью оказалась громадная черная скала, похожая на спящего зверя. Рядом с ней-то и сидел на коленях наш пропавший директор, почти упираясь в нее лицом. И смотрелся при этом так, что... словом, я даже не сразу, что происходит. И откуда взялось в воздухе это странное напряжение, от которого по спине тут же пробежал противный холодок.