Пламя для Снеженики

Я посмотрела на Рона, и он улыбнулся мне одними уголками пересохших губ.

Не прощаясь, мы покинули это жуткое место, и очутились во дворце владыки Подземья, в комнате Дарова.

Эферон немедленно рухнул на кровать и протянул ко мне руки, глядя с мольбой в глаза:

— Давай ты подумаешь обо всем после, а пока побудь со мной, мне было так холодно и одиноко.

Я неторопливо разделась — пусть весь остальной мир подождет, а сейчас для меня важен только Рон! Обняла, прижалась всем телом, обвивая его ногами и руками, пылко поцеловала и, задыхаясь от нахлынувшей страсти, услышала:

— Снежа, ты выйдешь за меня замуж?

— Да, конечно, да, — почти теряя сознание, отозвалась я, не думая о том, что ждет нас завтра.

Глава 21 О детях

Родители всегда знают больше детей,

зато дети всегда умнее родителей.

(Джонатан Сафран Фоер)

Ночь прошла превосходно, а наутро мною овладели сомнения. Сердце, словно разрывали на две части, резали невидимыми клинками, раскалывали надвое. Одна половинка принадлежала Рону, а другая — Алийте. Кто дороже: мужчина или дочка?! Ответ для меня был очевиден, только при этом вторая часть моего сердца исходила кровью и стонала, будто от невыносимой боли. Я запретила себе плакать — слезами тут не поможешь! А вот если поговорить? Хотя к чему пустые разговоры? Я все решила и отступать не собираюсь! Долг — прежде всего! Рон сможет обойтись без меня, а вот Алийта — нет!

Прогоняя непрошеные слезы, я слезла с кровати, поспешно оделась и отправилась на поиски матушки — попросту сбежала от своего мужчины без объяснений! Трусливо, страшась увидеть осуждение в глазах любимого.

Матушку мне помогли разыскать очень быстро, и я явилась к ней растрепанная и запыхавшаяся, чем сразу вызвала удивление. Потом в ее алых глазах мелькнуло понимание, но ни о чем расспрашивать она не стала, только изрекла:

— Ягодка, приведи себя в порядок, и пойдем к Марену, я обещала, что предоставлю тебе возможность поговорить с ним.

— Может потом? — сбежать из Асодара хотелось неимоверно сильно.

— А потом может не получиться, не забывай — Вейтеррой сейчас правит Эрия! Обиженная женщина! Что ждет нас всех — неизвестно!

— Точно! — я нахмурилась, глубоко вдохнула и направилась в ванную, отбросив прочь страдания сердца.

Войдя в комнату к спасенному ведьмаку, я была немало изумлена, увидев бывшего обитателя нижнего уровня подземной тюрьмы ведомства государева сыска. Сейчас меня встречал высокий, гладко выбритый, не лишенный определенной привлекательности мужчина. Быстрый взгляд на матушку, и она поведала:

— Ка'орвен — дядя Ара сумел вернуть Марену память, вот только ровно до того момента, как его схватили.

Снегин мягко улыбнулся и сказал:

— Тихого утра, Мильяра, это твоя дочь? Я помню ее совсем малюткой.

Я устыдилась, ибо совершенно забыла об обычной вежливости и, стараясь скрыть свое разочарование, сказала:

— Светлого утра, господин Снегин, как ваше самочувствие?

— Благодаря вам я не гнию в подземной тюрьме, поэтому еще раз говорю «спасибо» за спасение, — он слегка поклонился. — Мильяра рассказывала мне о вас, но, право слово, не ведаю, чем сумею помочь… — ведьмак подарил мне внимательный взгляд.

Я призадумалась, перебирая в уме все факты, связанные с моим расследованием. Озарение снизошло на меня внезапно, так, что я даже позабыла вдохнуть! Боясь спугнуть невероятную удачу, тихо полюбопытствовала:

— Марен, а когда вы возглавили охрану государева дворца?

Мужчина подарил мне пристальный взгляд и сказал:

— Аккурат тридцать лет назад, в тот год и родился Истор, — он по-прежнему смотрел на меня, и тогда я спросила напрямик:

— А еще у Толаны были дети, кроме Истора и Марессы?

Марен не сводил с меня пристального взора, потом призадумался и ответил:

— Знаете, ведунья, вот так прямо я вам сказать не могу, но поделюсь своими наблюдениями. Была у Толаны одна странность — она шила детские вещички, причем не только на младенца, коим был тогда Истор, но и на ребенка постарше — мальчика. А еще Ацлав — старый государь истово ненавидел Толану, но отчего-то продолжал жить с ней, а государыня исполняла любой каприз своего Хранителя.

— Любовь? — скептически предположила я, но и матушка, и ведьмак разом это опровергли.

— Это было похоже на шантаж! И еще кое-что, — припомнил Снегин, — Ацлав часто отлучался из своих покоев. Бывало, заглянешь к нему, а в комнате пусто! Со временем я обнаружил потайной ход, ведущий в подземелья под Омбрией. Последнее, что помню — собирался обследовать эти потайные ходы. Дальше моя память темна, если бы не Мильяра, то я бы и не знал даже того, как попал в Асодар, — его губы тронула печальная улыбка, когда он смотрел на мою матушку.

Я погрузилась в раздумья — сердце ведьмы чуяло, что где-то в подземельях под Омбрией растили мальчика, рожденного Толаной от Орвина. В том, что этот ребенок был рожден, я была уверена, и это он, без сомнений, сейчас противостоит нам!

— Благодарю за то, что поделились со мной этими сведениями, — промолвила я.