Пламя и лёд

— О чем идет спор? — воин встал по левую сторону от своего командира.

— О предстоящей миссии, — холодно ответил Дрениган.

— Наш друид считает, что мы не обязательно должны будем пустить в ход наши мечи и боевую магию. — Акмальди еще раз посмотрел волшебнику в глаза, в последний раз пытаясь найти в нем поддержку.

— Особенно если это та магия, которую ты применил против полярных крабов.

— Но ведь мы целы, — констатировал магистр.

— Зато и потери среди наших людей также многочисленны, — не унимался друид.

— Твои-то слуги природы и духи лесов целы и невредимы, чего тебе еще нужно для продолжения атаки?

— Я не против массивной атаки, сопровождаемой хорошим арьергардом, но сейчас мы лишь кучка чудом выживших людей и через пару часов от многих из нас останутся замороженные статуи.

— Разбивать стационарный лагерь нельзя, — возразил друиду Робар. — Мы уже пропустили первый удар, и вторая атака чудовищ приведет к нашей гибели.

— Но тогда мы точно все умрем! — гневу Дренигана не было предела.

— Я лучше умру в бою, мстя за смерть трех десятков своих панцирников, чем буду нежиться у тлеющего костерка в ожидании помощи. — Лейтенант Сильверио подошел как нельзя вовремя. — К тому же среди выживших после морского побоища нет ни одного простолюдина.

Друид яростно сверкнул глазами.

— Люди есть на моих кораблях!

— Тогда пусть они остаются в карауле.

Дрениган уже понял, что бесполезный разговор окончен, да и дела не терпели отлагательств.

— Я пойду посмотрю за остальными рыцарями из нашей армии, пока все они окончательно не провалились в этот рыхлый сугроб, — и друид пошел в сторону берега, попутно жестикулируя руками и помогая завязшим Белым Грифонам вылезти из снега и твердо встать на ноги.

— Мне нужно спросить старейшин о твоем безумном решении, магистр Акмальди, — негромко прошептал друид, все еще надеясь, что командир все же примет сторону здравого смысла, и решение о расстановке лагерных шатров придет в его горячую голову.

— Что ты сейчас чувствуешь, друид? — вопрос, заданный в спину, заставил Дренигана обернуться.

— Подо мной сейчас целый живой мир природы Лаударума, который хочет изгнать иноземных захватчиков со своей тверди.

— Странно, но мои желания совпадают с желанием природы, — улыбнулся магистр. — А твои?

— Я подготовлю магов и солдат для длительного перехода, — бесстрастно обронил Дрениган, не продолжая бесполезный разговор.

«Главное, что ты больше не чувствуешь страх», — прозвучало в сердце магистра. Если он был прав, то ледяные крабы были основной ударной силой врага, а они ее успешно преодолели.

Когда эльфийский волшебник удалился на пару десятков метров, Робар снял со своей головы сверкающий белый шлем с тупоголовым навершием и тихо спросил:

— Ты опять обсуждал приказы короля Эверхарда с одним из его прихвостней?

— Дрениган не только волшебник, вносящий в этот мир ясность гармонии и понимание природы, он и наш верный брат по оружию и соратник по отряду. — Акмальди гордо вскинул голову вверх, всматриваясь Робару в лицо и едва пряча усмешку. — А раз он с нами, то должен учитывать не только волю таких же, как он сам, но и волю своего командира.

— Который, в свою очередь, не должен вести никчемные разговоры, тем более с друидами, — вставил Робар.

— Высокочтимыми друидами.

— Спасибо, лейтенант Сильверио, — Мальвеус показал своему рыцарю двухлезвийное оружие. — Только вот высокочтимый друид не так уж и голословен на этот раз.

Черные брови Франка Сильверио грозно сошлись друг с другом, ясно передавая охватившую рыцаря гамму эмоций.

— Ламбирды, — протянул лейтенант, — но что они здесь забыли? Этот мир принадлежит Родону.

— Это мир принадлежит всем, — поправил магистр своего подчиненного.

— Тогда что мы здесь делаем, если армия личей тоже имеет права хозяина?

— Защищаем этот мир от власти личей, — бросил Акмальди.

— Значит, у нас прав больше?

— Хочешь со мной побеседовать? — Мальвеус легонько хлопнул Робара по плечу и кивком головы указал вперед, делая при этом неторопливые шаги. — Ну, что ж, давай поговорим о нашей миссии. — Акмальди неожиданно ускорил шаг, а потом ненадолго остановился. — Ты же ведь сам не считаешь, что мы должны объявлять войну еще и ламбирдам?