Пламя и Пыль

Разумертвитель испустил нездоровое зеленое сияние, ослепительно яркое на фоне уличной темноты. Лица всех, кто был рядом, осветило как днем: скривившуюся Ноябрь, решительное, словно высеченное из камня лицо Уизла… и Кирипао, из носа которого бежала темная кровь. При свете стало заметно, что его шея повернута под неестественным углом. Я уже видел такое однажды — на публичном повешении.

— Хокша пток! — вновь закричал Уизл.

С каждого уровня Вертикального Моря послышалось шипение умертвий.

— Сссс… сссс. — Они начали пошатываться из стороны в сторону, синхронно трясясь с ростом свечения Разумертвителя. — Сссс… сссс. — Сотня умертвий раскачивалась как один, стоя на горящей башне. Я почувствовал, как отдается в ноги дрожь мерно вибрирующего сооружения. Умертвия наверху и умертвия внизу. — Сссс… сссс.

Живые бандиты повалили на улицу. Посмотрев на пожар и поведение умертвий, они, должно быть, решили, что их работе у Риви пришел конец. Первые из них, кто выскочил на мостовую, даже не взглянули на Уизла и всех остальных; они просто побежали прочь, скрываясь в непролазных трущобах Улья.

— Сссс… сссс. Сссс… сссс.

Уизл поднял Разумертвитель над головой, металл скипетра сиял, как маленькое зеленое солнце. Я вспомнил Петрова, держащего скипетр и пожираемого антимагическим пламенем, и вдруг подумал, что в руках гнома Разумертвитель может быть раскалено-горячим. Но он ничем не показывал, что ему больно — на его лице не было ничего, кроме упрямой решимости довести начатое до конца.

— Хокша пток! — произнес Уизл. На этот раз он уже не кричал, но его слова все равно разнеслись по всем двадцати этажам башни.

В мгновение ока все до одного умертвия превратились в эктоплазму.

Потоки эктоплазмы потекли вниз по пандусам и лестницам, расплескиваясь в баках с рыбой и образуя на воде липкие пленки. Грязными каскадами они пролились на мостовую, обдав нас крупными брызгами. Ручьи эктоплазмы устремились в огонь, и вся жидкость, словно горючее вещество, воспламенилась в жаркой голубой вспышке. Пламя побежало по ее потокам, обгоняя падение эктоплазмы. За секунды огонь охватил дюжину уровней башни, пожирая последние останки умертвий и изрыгая клубы жирного дыма.

Уизл безвольно сполз у бордюра. Разумертвитель выскользнул из его обессилевшей руки.

* * *

— Уизл! — закричала Ясмин.

Ее голос оборвался, когда внезапно с нижнего этажа поднялось облако дыма. Дым не только застлал от нас землю, но и сделал наше положение еще более опасным.

— Надо убираться отсюда! — прокричал я, когда под нами взревело пламя.

— Слушай, а это идея! — ответила Ясмин. — И чего я раньше не догадалась?

Мы обернулись к нашим товарищам. На пандусе оставалась одна Ирэн, она спокойно опустила шлейф своего подвенечного платья в бак, помогая Мириам выбраться. Мириам пыталась высвободиться из хватки кальмаров, облепивших их с Иезекией тела. Мы с Ясмин бросились им на помощь и стали осторожно тыкать мечами в щупальца, убеждая их отцепиться. Через несколько секунд Мириам удалось вырваться, и мы вместе вытащили Иезекию на пандус.

— Совсем холодный, — пробормотала Мириам, пару раз ударив его по щекам. — Но еще дышит.

— Кирипао ему здорово врезал, — ответил я. — Сильнее, чем парень мог выдержать. Я понесу его.

— Нет, — сказала Мириам, — я понесу.

Я не стал оспаривать эту честь. Честно говоря, мне не очень хотелось взваливать на плечи мокрого Простака. А на самой Мириам не было и сухой нитки, и сверх того ей уже некуда было мокнуть.

— Бери мальчишку, — кивнула Ясмин Мириам, — и сваливаем отсюда. Бритлин, показывай Ирэн дорогу к порталу.

— Порталу? — вздрогнул я.

— Это единственный выход, — ответила она. — Иезекия не в состоянии телепортироваться. Ноябрь не может спустить нас со сломанным крылом. От земли нас отрезают пожары, а башня того и гляди рухнет. Наверх, к порталу, пока тут все не рассыпалось!

* * *

Первый бак упал, когда мы с Ирэн еще подбирались к вершине лестницы. Он висел двумя этажами ниже, как раз там, где пожар бушевал дольше всего; огромная цистерна с водой и рыбой проломила ослабевшие подпорки и рухнула на следующий ярус. От этого толчка содрогнулась вся башня — я не видел, насколько сильны повреждения, но услышал треск дерева и внезапно почувствовал крен, когда нарушился баланс башни. Только благодаря быстроте реакции я успел схватиться за лестницу, а второй рукой за Ирэн.

— Ваше величество так нетерпеливы, — улыбнулась Ирэн.

— Да уж, — пробурчал я под нос. — Таким я и представлял себе медовый месяц.

Когда мы шагнули на следующий мостик, я вздохнул с облегчением. Я уже полагал увидеть здесь Риви, поджидающую нас с очередным фоксовским жезлом в руке, однако, альбиноски нигде не было видно. Она, несомненно, сбежала в портал, едва заметив, как пламя накрыло башню.