Пламя и Пыль

За окном тихо падали хлопья снега. Удивительно, что Шекинестер допускала такую погоду - не лучший выбор для ее холоднокровных последователей. С другой стороны, несмотря на открытые окна, холода в зале не ощущалось; очевидно, богиня поддерживала во дворце нужный температурный баланс, позволяя природе самой заботиться о себе.

- Нам положено оставаться на месте? - спросил я у отца. - Или можно осмотреться?

- Делай, что хочешь, - ответил он. - Когда Шекинестер решит тебя испытать, она найдет тебя, где бы ты ни был. Но я бы отсюда далеко не уходил. - Он указал за окно. Теперь, когда я встал на ноги, стало видно, что здание окружено зимними, безжизненными садами, а за ними - густым лесом. - Там, среди деревьев, бывает всякое, - произнес отец. - Повезло, что наги дотащили тебя до самого зала. Если бы они бросили тебя в лесу, ты превратился бы в чей-нибудь ужин.

- Я останусь внутри, - заверил его я. - Просто захотелось немного размяться.

- Другими словами, ты хочешь от меня отделаться?

- Можешь пойти со мной, если хочешь.

Отец должен был понимать, что я предлагаю это лишь из вежливости, однако, он встал со скамьи и смахнул с плеча несколько случайно залетевших снежинок.

- Только после тебя, сын, - сказал он и неопределенно махнул рукой, предлагая мне выбрать дорогу.

* * *

Несколько минут мы шли в полной тишине. Учитывая, как мало менялась обстановка, с таким же успехом можно было шагать на месте. Стены и пол оставались мраморными, плиты были похожи друг на друга, как две капли воды. Пейзаж за окнами представлял собой все те же сады и деревья, на которых медленно собирался снежный покров. Они не приближались, но и не удалялись.

Наконец отец промолвил:

- Они называют это место Залом Испытаний. Сегодня, видимо, испытывается предел нашей скуки.

- Ты же сказал, что Шекинестер испытывает твое терпение?

- Все может быть.

Отец усмехнулся и продолжил прогулку. В детстве, я помню, он всегда шагал с грацией тигра: мастер меча, герой отчаянных предприятий, легенда Сигила и многих других уголков мультивселенной. Теперь он еле переставлял ноги по мраморному полу, и я был вынужден замедлить шаг, чтобы отец за мной поспевал.

Через несколько минут я прочистил горло.

- Ты так и не спросил меня о матери.

- Нет. Не спросил.

- Мучает совесть?

- Бритлин, - вздохнул он, - я был похищен. Я сделал что-то, что привлекло внимание Шекинестер, но что именно, я так и не знаю. Однажды ночью прямо из ниоткуда появились пять наг. Они сковали меня парализующими заклинаниями и притащили сюда. Понимаю, что вы пережили, когда я не вернулся домой, но я не мог ничего сделать.

Несколько секунд я не отвечал. Затем произнес:

- С мамой все хорошо, но она не выходит из дома.

- Так было еще до того, как я ушел.

- Если бы ее муж был рядом, чтобы помочь...

- У Анны есть взрослый сын, - прервал меня он. - Что я могу такого, чего не в состоянии сделать ты?

- Я старался, как мог, - отрезал я. - Я знаю, что это все из-за ее отца, но ты тоже хорош: только и делал, что забивал ей голову всякими ужасами, что тебе приходилось встречать...

Отец посмотрел на меня с непонятным выражением лица. И, наконец, промолвил:

- Она и так знала, что мир полон ужасов, Бритлин; а я рассказывал ей о том, что эти ужасы можно преодолеть.

- Ты мог быть с ней рядом вместо того, чтобы ввязываться в эти бесчисленные авантюры...

- Но она сама этого хотела! - вскричал он. - Бритлин, Анне хотелось, чтобы я уходил из дома, - добавил он тихо. - Она старалась быть хорошей женой, но в глубине души боялась меня, как боялась всех, кроме тебя одного. Когда я заходил в ее комнату, она... она вся напрягалась, как испуганный кролик. Она изо всех сил пыталась это скрывать. Порой я слышал, как она повторяет: "Он меня спас, он меня спас, он не такой как все". Но ей всегда становилось легче, когда меня не было дома.

- А когда ты спал с другими женщинами, ей тоже становилось легче?

- Да, Бритлин, тоже, - он с грустью провел пальцами по волосам. - Эта сторона супружества была свыше ее сил. Но ей невыносима была мысль, что из-за нее мне придется жить, как монаху. Для нее было большим облегчением, когда я проводил время с другими женщинами; она была рада, что я не лишен... хоть этого.

- Уверен, такой расклад тебя вполне устраивал. - Я не оставлял ему времени на сомнения.

- Анна потакала мне снова и снова, - ответил он, - и, казалось, что она искренне рада, когда я... Бритлин, я человек не распутный, но в жизни бывает так, что страсть побеждает. Когда твое сердце полно торжества или одиночества, и ты видишь перед собой жаждущую любви женщину... скажи, сможешь ли ты устоять?

- Нет. Но я никогда не был женат. И у меня никогда не было сына... или дочери, как это теперь выясняется.

Он удивленно посмотрел на меня.

- О чем ты?

- Ты не говорил ни одной женщине, что тебя зовут Руди Лиагар? Женщине тифлингу?

Он ничего не ответил. Я и так видел, что ответ этот - да.