Пламя и Пыль

- Ты что вытворяешь? - вскричал Упокоенный, стоявший неподалеку. На вид ему было лет за сорок, обе его щеки покрывали татуировки в виде красных спиралей. Он зашагал прямо на умертвие и встал напротив него, уперев руки в бока, словно разгневанный учитель, заставший нерадивого ученика за шпаргалкой.

- Немедленно возвращайся обратно, - произнес он. - Подобное поведение недопустимо.

Тварь склонила голову набок, внимая ему с большим интересом... и вдруг резко выбросила руку вперед, растопырив пальцы. Когти прорвали мантию Упокоенного и вошли глубоко в его грудь, словно пять крадущих душу кинжалов. Упокоенный лишь раскрыл рот. Внутри него что-то с мучительным стоном затрещало - так трещит палка перед тем, как вот-вот сломаться. Хрустнуло ребро, затем еще одно и еще. Они ломались с такой страшной силой, что обломки вспарывали грудь несчастного вместе с одеждой.

Лицо чудовища окатил фонтан крови. Облизнув губы, умертвие подождало, пока его смертельная хватка не вытянет из жертвы все жизненные силы, превратив человека в бесформенную груду плоти, ощетинившуюся сломанными костями. Затем оно отшвырнуло тело Упокоенного к стене Мортуария, где оно со стуком упало на землю.

- Не может быть! - прошептала Ясмин.

- И давно ты в Сигиле? - поинтересовался я. - Здесь может быть все.

- Но ведь Упокоенные заключили с нежитью договор - Перемирие Смерти. Умертвия и другая нежить никогда не нападают на Упокоенных первыми.

- Я-то о Перемирии знаю, - сказал я, - но вот те твари, похоже, нет.

- Кто-то играет с установленным порядком вещей, - уже не шепотом сказала Ясмин. - Кто-то хочет нарушить...

Конец фразы заглушил звук брошенного рюкзака и шелест меча, выходящего из ножен.

- Надеюсь, меч у тебя магический или хотя бы серебряный, - заметил я. - Обычным ты им ничего не...

Ясмин бросилась в бой, не дав мне закончить.

* * *

Какую-то долю секунды я колебался - в конце концов, по инструкциям мы должны были наблюдать, не вступая в стычки с врагом. Но я не мог бросить Ясмин одну против троих умертвий; и дело было не только в этом, просто я должен был спасти невинные жизни. Как ни печально признавать, но из-за приказа не вмешиваться я многих обрек на гибель, позволив Сборщикам втащить гиганта в Мортуарий. На моем месте отец, наверняка, прокричал бы: "Плевать на приказы! Там гибнут люди!".

Вынув рапиру, я помчался вслед за Ясмин. Несколько участников похорон, бежавших нам навстречу, поспешили убраться с дороги. Остальные словно окаменели от страха и, не смея шевельнутся, глядели на то, как умертвия подыскивают себе новые жертвы. Ими стали трое Упокоенных; они не двинулись с места, не веря своим глазам, когда чудовища вырвали их сердца.

Ясмин выбрала ближайшее умертвие и всадила ему меч в спину, пронзив вместе с ним Упокоенного, которого чудовище держало в своих когтях. Тварь повернула голову, поглядела на Ясмин и зашипела. Ее дыхание источало гнилостный смрад. Я находился достаточно близко, чтобы почувствовать отвратительный запах; причем настолько, что вогнал острие рапиры прямо в открытую пасть, до самого мозга. Благодаря заклинаниям, наложенным на рапиру, клинок пробил череп твари насквозь, осыпав несчастного Упокоенного осколками кости и комочками серого вещества.

Упокоенному было все равно. Если он не успел умереть раньше, меч Ясмин должен был ему в этом помочь.

Наше вмешательство вывело окружающих из ступора. Все бросились кто куда, завывая от ужаса. Какой-то полурослик побежал назад в Мортуарий - определенно не в то место, где стоит искать защиты. Когда мы выдернули клинки из теперь уже окончательно мертвого умертвия, на улице не было никого, кроме нас и двоих чудовищ.

- Каждому по одному? - спросил я у Ясмин. - Или займемся тем, что поближе?

- Я возьму ближнего, - ответила она, - а ты держи второго подальше от моей спины.

- Ваше слово для меня закон.

Держась на расстоянии от противника Ясмин, я побежал к своему. Когда-то он мог называться женщиной, но с тех пор прошло много лет. Ее лицо было сильно испорчено в результате трупного разложения, кожа слезла с него, обнажив гниющие связки и мышцы.

- Привет, - поздоровался я. - Как ты смотришь на то, чтобы поработать моделью на моих занятиях? Ученики часто испытывают трудности с анатомией лица, а у тебя она прямо как на ладони. Дорогая, ты просто ходячий учебник по анатомии.

Тварь зашипела и попробовала меня ударить. Я отразил удар рапирой, слегка порезав ей кисть. Не показалось ни одной капли крови - ничего, кроме струйки красноватой пыли.

- Некоторые полагают, что рапира - оружие слабое и неэффективное, - продолжил я, - но они знакомы лишь с ее спортивными разновидностями, - я сделал короткий выпад, перерубив несколько связок на левой щеке умертвия, и отскочил назад. - Спортивной рапирой можно только колоть, - объяснил я, - но настоящая рапира, как ты могла заметить, имеет обоюдоострый клинок. Ты следишь за моей мыслью?