Пламя - имя моей любви (СИ)

— Ладно, доченька, пока… Не грусти здесь… И ВЕДИ СЕБЯ ХОРОШО!

— Ма!!!

— Ну, все, пока! — мы с мамой обнялись, она меня исцеловала везде, куда достали ее губы. Лаула улыбался, глядя на эту картину.

— Так, куда мне садится, — спросила у него мама, отпустив меня.

— Вперед, мы с вами вдвоем поедем!

Он открыл ей дверцу. Потом, закрыв ее, стал обходить машину, намеренно приблизившись ко мне:

— Ты же помнишь, что я хочу тебя? — быстро шепнул он.

Я улыбнулась и кивнула. Даже мое сонное тело среагировало на эти слова.

Я помахала вслед удаляющей машине. Стало грустно. Но спать хотелось больше. Я обхватила себя. Сегодня было прохладно и пасмурно. От вчерашнего солнца не осталось и следа.

Проснулась я часов в одиннадцать, с удовольствием отметив, что я, наконец, выспалась. Взяла телефон, оказывается мне приходила смс от мамы, а я даже не слышала. Она написала, что доехала и не звонит, так как уверена, что я сплю.

Я набрала ее.

— Ма, привет!

— Привет! Проснулась?

— Ага! Ты как доехала?

— Ой, вообще хорошо! Лаула меня прямо к дому привез, и даже сумку помог занести! Но я своего мнения не изменила!

— Я поняла, мам!

Поболтав еще немного, я набрала Кристинку. Ту распирало.

— Ой, Юльчик, у нас все-все было! Он просто супер! Короче, мы встречаемся!

— Короче, приходи ко мне в гости! И расскажешь!

— Ой, а давай после обеда? А то я смородину собираю… Но ты можешь прийти помочь мне и я все расскажу!

— Ох, хитрюга! Ладно, приду. Только позже, я недавно проснулась. Сейчас поем, потом приду, хорошо?

— Ладно, жду!

Я быстро прибралась в квартире, постирала кое-какие вещи. Пока я стирала, у меня тушились голубцы. Короче, до Кристинки я добралась часа через два-три. Ну, это ничего. Там была такая плантация смородины, что я обалдела.

— Я в шоке… — я обозревала кусты смородины, которые росли по всему периметру участка, — и сколько ведер вы снимаете с этой плантации?

— Ну, ведер десять… — Етит твою…

Кристина расхохоталась:

— Да не пугайся! Не все сразу! Я уже ведро собрала, там варенье варят, сейчас еще соберу, с сахаром перетирать будем. Остальное потом.

— Ладно, — я взяла пластиковую коробу из-под бутылок, уселась на нее и стала собирать ягоды в обрезанную пластиковую бутылку из-под пива, — давай, повествуй.

— Ну… я пошла тогда к нему в лес и сделала все, как ты сказала… Сама тряслась, как суслик. Поцеловала и сбежать хотела, какой там гордо уйти. Не успела, он меня ка-а-ак дернет к себе, к-а-а-ак поцелует!

— И?

— И тут твоя мама позвала нас кушать…

— Нда, моя мама может весь кайф обломать…

— Ну, вот. Потом в лесу мы при каждом удобном случае, когда никто не видит, целовались. А вечером пошли на свидание. Сначала в клуб сходили, потом ушли оттуда, пошли на речку. Ну…, - она засмущалась, — целовались, целовались… и все случилось!

— Блин, я тут приготовилась слушать такую историю… а ты все в два предложения всунула. А мне теперь ведро смородины за это собирать, — бубнила я.

Кристинка расхохоталась.

— Ну а что еще?

— Ну, вы же там вроде как официально встречаетесь. Тетя знает?

— Сегодня узнает. Вова зайдет за мной вечером.

— То есть, с сегодняшнего дня все официально?

— Ага!

Мы еще час сидели в смородиновых кустах и болтали. Но все это время я ждала звонка от одного единственного человека, который, по идее, уже должен был вернуться из города. Но он не звонил.

Кристинка рассказала мне все по пятьдесят раз в мельчайших деталях, чтоб я не зря смородину собирала. Потом мы пили чай с вареньем на летней кухне и ели арбуз. Домой я покатилась, как колобок, так объелась. На вопрос Кристины, что же нового у меня с Лаулой, я ответила, что ничего, не было возможности пообщаться.

Было уже часов семь вечера, но он так и не позвонил. Одна моя половина говорила, что он может быть занят. Вторая отвечала, что в воскресенье вечером все нормальные люди уже освобождаются и что-то тут не чисто. Когда у меня уже почти снесло крышу от раздумий, я схватила телефон с целью написать смс. Одна моя половина говорила — напиши. Вторая отвечала, что он может и не ответить, и тогда я буду мучиться еще больше.

В итоге я позвонила ему. Сначала никто долго не брал трубку. Я уж чуть не нажала отбой, когда вдруг женский голос ответил мне:

— Алле…

— Эм-м-м, — мой мозг лихорадочно соображала и тут я ляпнула первое, что пришло в голову, — добрый вечер…

Извините, что в выходной беспокою, но могу я услышать Лаулу. Просто Полина Афанасьевна хочет изменить время встречи…

Почему Полина Афанасьевна тогда не звонит ему сама, осталось загадкой. Ибо отмазку на этот вопрос придумать я не успела. Но мне его никто и не задал.

— А, поняла, здравствуйте! Это Сания! Вы знаете, Лаула телефон дома забыл, а из города еще не вернулся, мы сами беспокоимся…

— А… хорошо, извините… Тогда Полина Афанасьевна сама ему позвонит, завтра утром…

Мы вежливо попрощались, я бросила телефон на кровать. Вот черт, черт, черт… Я за эти дни совсем забыла о существовании этой невесты. Или хотела забыть?