Пламя хаоса

– Что они делают теперь? – снова спросил Нокс.

Я повернулась, шепча ему в щеку.

– Они благословляют богов, которым мы не поклоняемся. Это лучший шанс для мальчиков сбежать из нашего рода. Затем сестры будут петь, а после танцевать вокруг алтаря, стремясь угодить богам, чтобы они приняли потомство мужского пола, позволив избежать проклятия.

– Ты не танцуешь, – заметил Нокс.

– Моя магия не похожа на их. Во мне есть что-то иное, и мы не хотим, чтобы оно влияло на заклинания благословения.

– Мне понравилось смотреть, как ты танцуешь, – прохрипел он мне в плечо, и в груди у меня снова заурчало. – Как они узнают, принимает ли мальчиков другое божество?

– Мы не узнаем. Но мы молимся, чтобы они не были прокляты, чтобы никогда не возродились в наших смертоносных утробах. Ты даже не смотрел, как я танцую, придурок.

– Еще как смотрел, – мрачно усмехнулся Нокс.

– Ой.

– Ты танцевала, чтобы показать все, что я не мог получить. Ты забыла одну маленькую деталь, Арья. Ты моя, нравится тебе это или нет. И этого не изменить, пока я не позволю. Плюс твой зверь тоже выбрал меня. И я пометил ее, а это значит, что вы обе мои.

– У нас, по-видимому, ужасный вкус на мужчин, – прошептала я.

Свечи горели на ветру, мои сестры двигались в грациозном танце, наполненном силой. Я плакала, а губы Нокса целовали мое плечо, успокаивая бурю внутри. Лоб вспотел, я прижималась к Ноксу, гася неутоленное желание. Я боролась с потребностями собственного тела несколько дней и полностью осознавала, что проигрываю битву. Особенно в непосредственной близости Нокса, окутанная его запахом, дразнящим мои чувства, делающим желание почти нестерпимым.

– Осторожнее, Арья, – хрипло предупредил он.

– Мне не нравится то, кем я становлюсь, – признаваться в этом было опасно, я полностью была уверена, что зверь внутри меня все понимает.

– Это потому, что ты борешься с переменами. Перестань бороться с неизбежным и позволь ему случиться. Ты эволюционируешь, и это прекрасно. Ты прекрасна в обеих ипостасях, и ты не чудовище. Ты королева среди зверей. Большинство женщин в Девяти мирах не может даже принять свою звериную форму и не демонстрируют никаких физических качеств того, кем они являются на самом деле. У тебя, Арья, есть клыки и когти. Большинство женщин создано, чтобы спариваться. Но ты… ты создана для войны. Прими это, ягненочек.

– Тебе легко говорить. Я даже не знаю, кто я такая. Как это принять? А если то, кто я есть, не принадлежит этому миру? Что, если я причиню кому-то боль?

– А что, если, подавляя свою суть, ты принесешь больше вреда? – возразил Нокс, целуя меня в плечо.

– Если ты продолжишь так меня целовать, мне придется пойти переодеть…

– Переодеть что? – он хрипло усмехнулся.

Трепет его губ на мне заставил спину выгнуться, вжаться в него, а нутро извергнуть горячий сок.

– Трусики.

– Веди себя прилично, женщина. Мы на похоронах, – Нокс проглотил рычание, его грудь задрожала. Он потянул меня назад, прижимая к твердому члену, упиравшемуся в мою поясницу. – Сраный ад.

– Согласна. Мы ведем себя чертовски неуместно.

– Тебе надо вернуться в дом. Через мгновение я уйду, и ты останешься беззащитна. Воздух наполнен запахом твоего возбуждения. Иди, Арья.

Нокс проводил меня к дому, не отпуская. Я чувствовала взгляды альф, пока мы проходили мимо них. На крыльце Нокс остановился.

– Иди прими ванну.

– Нокс, – прошептала я, – что бы с тобой ни случилось, я надеюсь, ты обретешь покой от демонов, которые тебя преследуют.

– Не говори мне о гребаных демонах, женщина. Ты понятия не имеешь, какие демоны живут во мне.

Я проследила, как он уходит.

Выйдя на улицу, Нокс толкнул плечом Димитрия, нарываясь на драку.

Глава 45

Неделя выдалась очень напряженной, пока, наконец, Луна не пошла на поправку. Но она все равно отказывалась выходить из той скорлупы, в которую спряталась. Аврора перепробовала все, в том числе выяснила, кто был отцом, чтобы понять, могла ли его порода сыграть роль в зачатии потомства мужского пола.

Все ходили на цыпочках и не дышали, пока Луна наконец не поела. Брандер сказал, что она оправится от горя, вызванного потерей детей, но на это потребуется время. Последние несколько дней все стало хуже: Луна была необузданной и жестокой, в основном по отношению ко мне. Мы решили, это потому, что я торчала в доме, пока мы не выяснили, кто пытался добраться до меня.

Мы никогда не сталкивались со смертью в семье. Это было благословение, которого мы не осознавали, пока не оказались у алтаря, молясь, чтобы отправить души маленьких сыновей Луны в новую жизнь. Все казалось нереальным. Альфы замерли молчаливыми стражами, наблюдая и защищая младенцев, пока их не поглотило пламя. В тот момент, когда души младенцев пересекли границу, все волки вернулись в Дом альф. Кроме Димитрия. Он ждал, чтобы я повернулась и увидела в его глазах гнев.