Пламя Колшара. Часть 1

Придя с утра как обычно в отсек Биологов – Морин Левченко служила на «Шамане» ксеноботаником, – она обнаружила, что её начальника Дэша Аршана нет в лаборатории. Сначала Морин подумала, что он, вероятно, в теплицах по соседству, за перегородкой, но окно контроля за персоналом показывало, что колшарец в отсеке отсутствовал.

Это было непривычно: за неполных два года службы Морин не помнила, чтобы старый учёный хоть раз опоздал. Казалось, он вообще жил в лаборатории – что было вполне вероятно, ведь, насколько знала Морин, Аршан не имел семьи. Впрочем, как и других увлечений, кроме растений всех возможных форм и расцветок. Что заставило его в этот раз изменить привычке?

Однако от обязанностей её никто не освобождал. Морин, подавив тревогу, направилась к одному из лабораторных шкафов, вплавленных в сияющую метапластиковую стену корабля, чтобы достать оттуда приборы, которые понадобятся для исследований. Взяв микроскоп, пинцет и предметные стёкла, Морин аккуратно расставила их на одной из секций длинного стола, расположенного посередине лаборатории. Потом настроила лампу, закреплённую над ним, на нужный режим освещения. Теперь дело оставалось за образцами.

Чаще всего при походе в теплицу работники лаборатории надевали маску с дыхательным фильтром, а то и целый защитный комбинезон – чтобы не отравиться в боксах растений планет с некислородной атмосферой. Но сейчас Морин шла за самым обычным дельфиниумом с Земли, и всё это было ей не нужно.

Точнее, не самым обычным: уже в течение нескольких поколений этот дельфиниум скрещивали с другими цветами, найденными на одной из отдалённых колоний Союза. Результаты превосходили все ожидания, поэтому следующим этапом было принято решение вводить прикорм в виде стимулирующих рост удобрений. Предполагалось, что от них цветы станут ещё крупнее, а лоза – крепче, после этого Delphinium ultra (название для нового вида придумала сама Морин, а Аршан одобрил) станет достойным украшением самых величественных мест Союза, включая, возможно, президентский двор Колшара.

Могло показаться, что эта задача не имела никакого практического значения. Ведь что, по сути, могла дать полезного обществу красота? Однако Морин успела усвоить, что внешняя красота, возможность окружать себя ею и выражать её была для колшарцев не менее важной, чем красота внутренняя и мир в душе.

Мир в душе… Со стороны было трудно поверить, что он у колшарцев есть – их порывистость и эмоциональность производили впечатление, что на сердце у них буря, прекращавшаяся лишь на редкие минуты. Однако сами они неизменно утверждали обратное, и понемногу Морин начала в это верить.

Когда Морин, вернувшись из теплицы, размещала на предметном стекле взятый у растения препарат, справа негромко зашипела метапластиковая дверь. Обернувшись, Морин увидела главу биологов «Шамана».

– Доброе утро, аш2 Аршан, – поздоровалась она, возвращаясь к работе.

Так и хотелось спросить, почему он задержался, но Морин не стала – решила, что если произошло что-то важное, учёный расскажет сам.

– Доброе утро, Морин.

Дэш Аршан подошёл к ней и, присев на край стола, стал наблюдать за её работой. Морин это немного нервировало, но, разумеется, она не могла ничего поделать.

Время шло, а глава биологов не произносил ни слова. От его молчаливого внимания Морин начала нервничать, и у неё никак не получалось сложить то, что она видела, в единую картину. В конце концов, она спросила:

– Что-нибудь не так, аш?

Аршан вздохнул, снял очки и устало потёр переносицу.

Зачем вообще он носил очки? Другой бы на его месте давно сделал коррекцию зрения, для этого на Литании не нужно было даже хирургического вмешательства. Однако вот парадокс – главный учёный «Шамана» не доверял техническим новшествам. Даже лабораторные шкафы у него запирались старомодным замком с биометрическим сканером.

– Я уже стар, Морин, – устало произнёс он.

– Да вы что! – возмутилась она, отрываясь от микроскопа. – У вас энергии ещё столько, что хватит на нас всех и на двигатель корабля сверху!

И она ни капли не кривила душой, говоря это.

Но Аршан лишь улыбнулся и покачал головой.

– Да, но всё-таки годы дают о себе знать. Я уже гожусь не для всех миссий – не то что раньше.

– Мне трудно представить миссию, с которой бы вы не справились, – призналась Морин.

– Тебе и не придётся ничего представлять, – в золотых глазах Аршана блеснула уже знакомая Морин хитринка. – Скоро ты отправишься на задание сама.

Сердце у девушки радостно ёкнуло.

– Что, правда?..

– Конечно! – учёный по-доброму рассмеялся, видя её замешательство. – Я скажу даже больше: сопровождать тебя в миссии будет сам капитан…

Вся радость, которую Морин успела почувствовать, улетучилась так же быстро, как углекислый газ при нагревании карбоната кальция. Её отправляют на миссию с капитаном.

Это было потрясающе. Лучше и не придумать! Для кого угодно – но только не для неё.