Пламя костра (СИ)

Такое событие нужно было отпраздновать. Поехали на квартиру к Виктору. Его жена уже ждала их, выслушала новость, обрадовалась, взяла Инну к себе в помощницы, и они отправились на кухню – накрывать на стол. Домработница сегодня попросила выходной.

Тем временем мужчины расположились в гостиной и принялись за коллекционный громовский виски.

- Я до сих пор не верю… - ошеломленный молодой отец никак не мог прийти в себя.

- А что тут верить? – философски возразил Виктор. – У тебя уже второй ребенок. Просто ты сам стал старше, умнее, вот и воспринимаешь все более остро.

- Игорь, а как это – быть отцом? – спросил его Белов.

- Ну, пока не знаю… - замялся тот.

- Я тоже ребенка хочу! – горячо воскликнул Михаил. – И жениться на Инне хочу! А она все тянет…

- Ты подожди, не спеши, - Денис успокаивающе похлопал его по плечу. – Инка еще такая молодая! Кстати, она всегда боялась младенцев. С детьми постарше – и разговаривала, и играла, а вот к малышам ни на шаг не подходила. Хотя она дела с ними никогда не имела. Это мы с Юлей и нянчили ее, и с бутылочки кормили. И не я, ни она детей не боимся. Это у нее пройдет. Повозится с племянником – и сама захочет…

Слова Дениса немного успокоили Белова, зато встревожили Виктора. Если Инна выйдет замуж и родит ребенка, все пути к ней будут отрезаны.

- Ребята, а вот и закуска! – Даша и Инна вносили в комнату тарелки с жареной курятиной, нарезанным ароматным хлебом, дырчатым сыром и блестящей семгой, блюдо с тигровыми креветками.

Все расселись, оживленно болтая.

- Можно я тост скажу? – Жена Виктора выглядела очень счастливой. Последний раз муж видел ее такой, когда у них родился первый внук. – Я очень люблю вас всех, девочки и мальчики, - она зарумянилась. – И рада, что в нашу семью вошли такие замечательные ребята, как Костровы. И ты, Миша, тоже нам родной. А теперь мы во второй раз стали бабушкой и дедушкой… - голос ее задрожал. Инна тоже почувствовала, что хочет плакать. Она опустила голову и потерла глаза. Еще чего не хватало…

- Так, девочки, не раскисать! – громко произнес Громов. – Тост скажу я. – За Александра Игоревича Костолевского! Родился наш мальчик двенадцатого июля 2008 года. Запомним эту дату!

- За месяц до дня рождения своей тети! – хохотнул Миша, обнимая Инну за плечи. Он заметил ее попытку удержать слезы. Значит, надежда на общих детей и будущую счастливую семейную жизнь все-таки есть…

Все чокнулись, выпили.

- А звучит-то как красиво – Александр Костолевский! Прямо-таки дворянское имя! – восхитился Денис.

Они сидели за столом до рассвета, потом Даша уложила гостей спать, благо в большой квартире места хватило всем.

Да, погуляли хорошо. Они решили отпраздновать рождение ребенка сейчас, а не при возвращении домой Юли с ребенком, в новую квартиру Костолевских. Все понимали, что тогда ей нужны будут только муж и Алиса, на худой конец – Инна, а никак не толпа шумных пьяных гостей…

*

- Сашка! Тебе не стыдно? Прекрати меня терроризировать!

Инна в сотый раз оторвалась от компьютера и подошла к детской кроватке. Ее племянник, которому сегодня исполнился ровно один месяц, вел себя возмутительно. Ох, как она была права, когда отказывалась общаться с новорожденными детьми своих подруг!

Но сейчас было совсем другое дело. У Юли разболелся зуб, и ей пришлось бежать в клинику. Кормящей матери подходило не всякое лечение, поэтому сестры не было уже три часа – видно, стоматологи всерьез озадачились. Конечно, Костолевские могли пригласить няню, чтобы она посидела с Сашей… Но он был еще слишком мал. Инна предложила свои услуги. А что тут сложного? Она уже общалась с племянником, и он всегда реагировал на нее хорошо. Засыпал у нее на руках; внимательно слушал ее песни, не совсем детские, но все же протяжные, способные усыпить младенца, и при этом долго смотрел на нее темно-карими шоколадными глазами – такими же, как у его отца, пока эти глаза не суживались до размера щелочек и не закрывались под мерное тихое сопение… К счастью, Алиса показала и рассказала ей все, что нужно, в первые дни жизни мальчика. Поэтому Инна не терялась – она знала, что делать. Но его периодические вопли были для нее как нож по сердцу.

Сегодня Сашка словно сорвался с цепи. Цедил бутылку с Юлиным молоком так, словно ему предлагали дешевое пойло. Засыпал с соской, но вскоре выплевывал ее, пробуждался и начинал кричать.

- Сашенька, милый! Успокойся! Не должен мужчина так плакать! Спать пора, уснул бычок…

Инна уже охрипла от пения разных песен. Она почувствовала неприятный специфический запах. Случилось то, чего она боялась… Девушка расстегнула памперс.

- Так, родимый, идем мыться!

Она тщательно помыла ребенка. Надевая новый памперс, она против обратила внимание на его мужское достоинство.

- Да, зайка. Ты мужик. Я думаю, вырастешь – и все женщины будут твоими…

Словно подтверждая ее слова, крупный кареглазый младенец пустил меткую струю прямо в глаз своей тетке.

- Ё… - очень хотелось выругаться. Но только не при маленьком племяннике. Инна вытерлась салфеткой.