Пламя лаванды (СИ)

— Хватит или нет, а они идут! — взмолился Двэлл. — Я чую! Эри, мир не должен лишиться магии из-за твоего чертового эгоизма! Жертва Мэрэна не должна пропасть зря! Он спасал тебя, потому что знал, что только ты сможешь дать мне тело и пошатнуть чашу весов!

Прав… Прав до ломоты в зубах, до зуда в кулаках и нестерпимого желания врезать. Эри заплакала, молчаливо и горько. Мэрэн говорил ей об этом незадолго до гибели. Не слушал её, не верил, что Двэлл оставит после себя пепелище и горы трупов. Быть может, чутьё подводило её? Она прислушалась, закрыв глаза и присев к земле. Шуршание шин, запах топлива и шлейф пыли. Целая колонна.

В груди защемило тоской.

— Ты ведь видишь…

Эри кивнула. Она видела. Знала, что едут за ней, и отчаянно не хотела умирать. Глаза открылись, полные нерушимой уверенности, а взгляд сам собой скользнул к грядке с цветками лаванды. Аромат, подгоняемый ветром, ударил в нос, заставляя морщиться. Пробуждая глубокие и тяжелые воспоминания. Мэрэн верил. Значит, поверить должна и она. Будь что будет.

— Я помогу, — бросила она в пустоту. Смолкший Двэлл не решился её перебить. — Но ты поклянёшься даром, что никогда не станешь убивать невинных смертных, не бросишь меня им на растерзание и, если отвоюешь былые позиции, не станешь, как прежде, относиться к людям, как к скоту.

— Сколько желаний, дорогая, и ни одного приятного.

— Клянись, иначе сгинем оба.

Помедлив, он сдался.

— Клянусь.

Глубоко вдохнув, до ломоты в ребрах, Эрида кинулась к крыльцу. Звон цепей, щеколд и замков — дверь заперлась. Ладонь скользнула по дереву, губы зашлись в беззвучном шепоте. Она не творила магию много десятилетий, но заклинания повторяла про себя всегда. И, наконец, они пригодились. Кончики пальцев приятно покалывало, будто под кожей взрывались тысячи крохотных фейерверков.

Запечатав магией дом, она шагнула к широкому обеденному столу и махом смела с него всю утварь, что с грохотом поскакала по полу. Нож послушно притянулся к руке сам, стоило лишь позволить телу вспомнить соответствующий жест.

— Силы попусту не трать! — возмутился Двэлл. — За ножом и сама дойти могла бы. А вот на тело может и не хватить запала.

— Заткнись и защищай дом, я знаю, что ты можешь, хоть и не так эффективно!

— Какая женщина, я весь горю. Будет сделано, босс.

Эрида почти не слышала его. Выводила вязь за вязью, насилу вспоминая руны, — ошибиться нельзя, шанс всего один. И замерла, почти дочертив, — вспомнила самое важное. Чтобы создать тело, нужно забрать жизнь… Лучше всего подошло бы животное, но времени нет, как и на то, чтобы снова выйти из дома. Взгляд Эри заметался по сторонам и остановился на любимой фиалке Мэрэна. Остро кольнуло бессмысленным теперь сожалением, но шагнула к горшку она уверенно. В центр вязи, что шла по столешнице кругом, бросила сорванный, ещё полный жизни цветок. Не подведи…

Холодное лезвие обожгло руку, алый на бархатистых сумеречных лепестках выглядел дико. Совсем как в видениях, совсем как роскошные одеяния магов, заляпанные несмываемой кровью. Руки замерли над столом, а Эрида горячо затараторила заклинание.

— Они здесь, — скользнул голос Двэлла на периферии.

Стук в дверь тисками сжал сердце.

— Откройте! Эрида Лэйсэр, вы обвиняетесь в магических практиках! Откройте дверь немедленно, и Патруль обещает вам легкую казнь!

Всхлип, и она вновь продолжила чеканить слова, ощущая, как глаза обжигают слезы. В прошлый раз было так же. Мэрэна убили так же! Эри мотнула головой, не сбиваясь с заклинания. Она не имела права сдаться, раз уж пошла ва-банк. Пальцы рвано дрожали, капающая с ладони кровь, казалось, стучит о дерево громче, чем кулаки палачей. Предсмертные крики возлюбленного всплыли в памяти, оглушив.

Под руками всполохами туманного марева расцветали бутоны фиалки — и тут же рассеивались, блуждая по поверхности. Рваные лоскуты сплетались в очертания тела. Руки слабли, спина стремилась сгорбиться, а последние силы, казалось, спешили покинуть. Но Эри упрямо закрыла глаза, отгородилась от всего, потонув в тишине. И только дошептав последнюю строчку заклинания, отключилась, ощутив долгожданный покой.

Придя в себя, она ощутила себя лежащей на чем-то невероятно нежном, словно на облаке. До боли знакомый запах ударил в нос, и она почти уверилась, что всё же умерла и оказалась вместе с Мэрэном. Глаза упрямо распахнулись в попытке убедиться. Она лежала посреди пепелища, а под спиной покоились фиалковые лепестки — тысячи и тысячи, куда больше, чем в одном цветке.

Эрида поспешно села, аж цветные всполохи поплыли перед глазами. Простонала невнятно сквозь зубы — всё тело ломило безумной усталостью.

— Тише, богиня, тебе после такого ритуала нужно отлеживаться и набираться сил.