Пламя мести

– Нам положено.

Больше мы не говорили – только вальсировали. В сотый раз поздравила себя с тем, что занималась танцами, – если бы не это мое увлечение, туго мне сейчас бы пришлось. Когда у меня будет дочка – обязательно отправлю ее на танцы! Так, на всякий случай… Раз-два-три, раз-два-три, поворот, раз-два-три, раз-два-три – реверанс.

Брэндон подвел меня к роялю.

– Вы смотрелись прекрасно, – улыбнулся Фредерик. – Только, Брэндон, не стоит пока фехтовать с Ричардом.

– Отчего же? – раздался рядом скрипучий голос командующего. – Это будет… занятно.

Ричард подошел не один, он любезно подвел к нам Джулиану. Брэндон характерно, по-тигвердски, сжал челюсти. И теперь уже его глаза на мгновение полыхнули алым. Но заговорил он спокойно:

– С миледи Вероникой танцевать прекрасно. Не то что со стулом, как в Академии, когда нас по ночам наказывали.

– Да, сыновья мне рассказывали, – кивнула я, вспомнив рассказы Пашки об Академии.

– А можно вас со стулом запечатлеть? – жадно спросила Джулиана.

– Это еще зачем? – нахмурился принц, а Фредерик и Ричард посмотрели на журналистку с удивлением.

– Вы правда не понимаете? – Джулиана посмотрела на Брэндона сочувственно. – В империи у многих матерей сыновья учатся в Академиях, в том числе и военных. И, конечно же, они рассказывают об этом эпизоде со стулом. Всем будет и интересно прочитать о том, что наследника не миновала эта участь, и… умилительно, что ли.

– Госпожа Блер! А ведь вы правы! – не переставая наигрывать на рояле что-то тягуче-нежное, задумчиво сказал император. – А то могут сказать, что я определил своего сына в Академию под присмотр старшего брата. И пока все… со стулом танцевали и полосы препятствий проходили, он непонятно чем занимался. Или ничем.

– Да уж, ничем, – фыркнул Брэндон. – Это уж совсем надо Ричарда не знать. Да меня и мою пятерку больше всего напрягали в Академии.

– Всех одинаково, – меланхолично отозвался Ричард, крутя родовое кольцо на пальце. – Не выдумывай.

– Вот это надо в журнал! – хором сказали мы с Джулианой.

– Что? – настороженно спросил Брэндон.

– И этот спор… И полосу препятствий. И характеристику ваших преподавателей и сокурсников.

– Надо собрать материал на командующего Тигверда как на ректора Военной Академии, – добавила я. – А потом – с точки зрения сослуживцев. И хорошо бы интервью и фотографии с жителями какой-нибудь деревни, которых он спас.

– Не вздумайте! – возмутился Ричард. – Это совершенно лишнее!

– Страна должна знать своих героев, – отрезала я. – И параллельно то же самое делаем с его величеством.

– Как это? – Император перестал ехидно улыбаться, слушая возмущения сыновей, и уставился на меня. Возмущенно.

– Ваше величество, – начала я, и взгляд его стал гневным. – Фредерик. Вы, ваши сыновья и ваши сподвижники должны быть для империи положительными героями.

– А вот и те, кого мы ждали, – улыбнулся император, явно обрадовавшись возможности сменить тему. – Дамы для наших кавалеров.

К нам подошли четыре прехорошенькие девушки – ну просто райские птички. Нежные, воздушные. Джулиана сразу стушевалась и вернулась обратно в свой угол.

– Брэндон, – приказал император. – Приглашайте девушек. Ричард, покажи Веронике танец, с которого начнется бал. Вы же, как я понимаю, будете в паре.

– Да, ваше величество, – поклонились мы все разом. Только Ричард проворчал:

– Вот почему как вальс – так Брэндон, а как хороводы водить с приседаниями – так я?

– Не ворчи. – Император был безжалостен.

– Да и не помню я все фигуры. Их же обычно распорядитель показывает. Что покажет – то мы и танцуем.

– А помните, – встрял принц Брэндон, – как однажды прежний распорядитель напился перед балом и вместо одной из фигур привстал на колено, стянул со своей спутницы туфельку, подозвал лакея, налил в туфельку шампанского и выпил?

– И мы все на рефлексе повторили то же самое, – рассмеялся император. – Хорошо, давайте пригласим еще и распорядителей.

В скором времени на пороге танцевальной залы появились еще двое.

– Милорд Горн, миледи Горн, – обратился к ним император. – Я вас прошу нам помочь. Мой сын желает показать невесте, как танцуется грандис.

– Да, мой император, мы счастливы! Счастливы вам помочь! Господа! Господа! – И милорд Горн вышел на середину залы, захлопав в ладоши и захлебываясь от восторга.

Милорд Горн был высоким, худым, подпрыгивающим и воздушным – как и положено распорядителю-танцмейстеру. Его спутница была ему под стать – гибкая, летящая и приторно-счастливая.

– Танец несложный, – пропел милорд Горн, подходя ко мне. – Главное, шагните с левой ноги – прекрасно, миледи, прекрасно! И чуть отведите левую ручку в сторону. Вот так – неподражаемо! Чуть выше, миледи – о, неподражаемо! Все встали?

Он обвел взглядом всех собравшихся:

– Прекрасно! Прекрасно! Бесподобно, господа, бесподобно! Мой император, музыку! Музыку! Грандис, господа, грандис! И раз, два, три!

И он показал, что от нас требуется.