Пламя над бездной

Для Джоанны многое изменилось со смерти Описателя Джакерамафана. В основном к лучшему — то, что не случилось бы, не будь убийства… и это очень печалило Джоанну.

Она разрешила Резчице жить у себя в доме, заменив стаю помощника. Очевидно, что Резчица хотела этого с самого начала, но боялась приступов гнева человека. Теперь и компьютер тоже держали в доме. Вокруг никогда не было меньше четырех охранников из службы Хранителя, и шли разговоры о строительстве казарм для них.

С остальными Джоанна виделась на совещаниях или тогда, когда им был нужен компьютер. Тщательник, Хранитель, и Шрамозадый — «Странник» — все теперь бегло говорили по-самнорски настолько хорошо, что Джоанна теперь знала характеры этих нечеловеческих форм. Тщательник, суетливый и очень сообразительный. Хранитель, такой же надутый, каким казался Описатель, но без его живости и воображения. Странник Викрэкшрам. Каждый раз, когда она видела этого большого со шрамом, по спине пробегал холодок. Он всегда садился сзади, чтобы не выглядеть угрожающе. Странник, несомненно, знал, как действует на нее вид этого элемента, и старался ее не огорчать, но даже после смерти Описателя она могла эту стаю разве что терпеть… И в конце концов, в замке Резчицы могут быть предатели. Это всего лишь теория Хранителя, что убийство было совершенно налетчиками из-за стен. И Джоанна не сводила со Странника подозрительного взгляда.

По вечерам Резчица прогоняла другие стаи прочь. Она располагалась вокруг огня и задавала компьютеру вопросы, не имеющие видимой связи с битвой против свежевателей. Джоанна сидела рядом и пыталась объяснять то, чего Резчица не понимала. Это было странно. Резчица была вроде как королева этого народа. Она владела этим огромным (примитивным, неуютным, уродливым — но все-таки огромным) замком. У нее были десятки слуг. И все-таки большую часть каждого вечера она проводила в бревенчатом доме Джоанны и возилась с очагом и готовкой по крайней мере не меньше, чем та стая, которая была до нее.

И так вышло, что Резчица стала вторым другом Джоанны среди Стальных Когтей. (Первым был Описатель, хотя Джоанна не знала об этом, пока он не погиб.) Резчица была очень умной и очень странной. В некоторых отношениях Резчица была умнее всех, кого знала Джоанна, хотя эта мысль пришла не сразу. Ее не удивило, что Стальные Когти так легко выучили самнорский, — так всегда бывало в приключенческих книгах, а к тому же в компьютере была обучающая программа. Но вечер за вечером Джоанна смотрела, как Резчица играет с компьютером. Стая не проявляла интереса к военной тактике или химии, которая занимала их весь день. Вместо этого она читала о Медленной Зоне, и о Крае, и об истории царства Страум. Нелинейным чтением она овладела быстрее, чем все прочие. Иногда Джоанна просто сидела и смотрела поверх ее плеч. Экран делился на окна, и в главном из них информация менялась так быстро, что Джоанна не могла уследить. Раз десять в минуту Резчице могло попасться слово, которого она не знала. Чаще всего это бывало неизвестное самнорское слово — тогда она тыкала носом в непонятное слово, и его определение тут же возникало в окне словаря. Иногда это были новые понятия, и тогда другие окна уводили стаю в другие области — иногда всего на несколько секунд, иногда на долгие минуты, а иногда обходной путь становился новой главной дорогой. В каком-то смысле она была тем, кем Описатель только хотел быть.

Много раз у нее возникали вопросы, на которые у компьютера не было настоящих ответов. И они с Джоанной долго разговаривали по вечерам. На что похожа человеческая семья? Что хотело царство Страума создать в Верхней Лаборатории?

Джоанна больше не считала стаи бандой крыс со змеиными шеями. Далеко за полночь свет экрана компьютера становился ярче тусклых углей очага. Спины Резчицы окрашивались в радостные цвета. Стая собиралась вокруг Джоанны, глядя на нее вверх — почти как дети на учителя.

Но Резчица не была ребенком. Она с самого начала казалась очень старой. И в этих долгих ночных разговорах Джоанна многое узнала о Стальных Когтях. Стая говорила ей то, чего никогда не говорила днем. В основном это были вещи, для других Стальных Когтей очевидные, но никогда не упоминаемые. И человеческая девочка задумывалась, есть ли у Королевы Резчицы с кем поговорить по душам.

Физически стар был только один элемент Резчицы, два других были едва ли не щенята. Так выглядела стая, которой было уже полтысячи лет. И это проявлялось. Ценой бессмертия был инбридинг. Изначальные производители были здоровыми, но после шестисот лет… Один из младших элементов все время пускал слюни, у его пасти все время приходилось держать платок. У другого глаза были молочно-белыми там, где должны были быть темно-карими. Резчица говорила, что он слеп, как стена, но зато здоров и ее лучший говоритель. Самый старый элемент был заметно дряхл, он все время тяжело дышал. К сожалению, говорила Резчица, он самый живо реагирующий и с наилучшим воображением. Когда он умрет…