Пламя над бездной

— Правда. Но мы подумали, что случится, если она приблизится. Ты ведь парень осторожный, и ты немедленно убил бы Джоанну и выложил бы кучу лживых объяснений, еще не узнав, что королеве все известно. А когда к тебе хромает бедный пилигрим… Я знаю, ты считаешь меня дураком, вторым после бедняги Описателя Джакерамафана. — Странник запнулся на этом имени и на секунду утратил свой небрежный тон. — Как бы там ни было, теперь ты знаешь ситуацию. Если сомневаешься, пошли своих охранников за опушку и посмотри, как тебя окружила королева. Смерь Джоанны — это твой верный конец. Кстати, я надеюсь, наш разговор имеет смысл?

— Да. Она жива. — Хранитель вытащил кляп изо рта Джоанны. Она закашлялась и повернула голову. По щекам ее текли слезы.

— Странник, Странник! — Эти слова оказались чуть громче шепота. Она судорожно, с болью, вдохнула, сосредоточилась на создании звука. — Привет, Странник!

— Привет, Джоанна! Он тебя не ранил?

— Немного. Я…

— Хватит. Она жива, Странник, но это легко исправить.

Однако Хранитель не стал вставлять кляп обратно. Джоанна видела, как он нервно терся головами, бегая по кругу вдоль стен хижины. Что-то он визгнул насчет «патовой ситуации».

— Говори по-самнорски, Хранитель, — ответил Странник. — Я хочу, чтобы Джоанна понимала — а ты и на самнорском можешь вилять не хуже, чем на языке стай.

— Как хочешь, — небрежно сказал предатель, но его элементы все так же нервно бегали. — Королева должна понимать, что у нас положение тупиковое. Конечно, я убью Джоанну, если мне не будет гарантировано должное обращение. Но и тогда Безчица не сможет себе позволить меня тронуть. Ты понимаешь, какую западню поставил Булат на Маргамском подъеме? Только я знаю, как ее избежать.

— Подумаешь! Я все равно не собирался идти на Маргамский подъем.

— Да, но ты не в счет, пилигрим. Ты же всего лишь свора дворняг. А Резчица поймет, насколько опасна эта ситуация. У войск Булата как раз все преимущества, которые я за ними отрицал, и я передавал им все, что мог узнать из Компьютера.

— Мой брат жив, Странник! — сказала Джоанна.

— А! Ну, ты чемпион среди предателей, Хранитель. Все, что ты нам говорил, было ложью, а Булат знал о нас всю правду. И ты думаешь, что из-за этого мы не посмеем тебя убить?

Послышался смех, и бег Хранителя остановился. Он считает, что становится хозяином положения.

— Более того, вам понадобится помощь меня как целого, всех моих элементов. Видишь ли, я преувеличил число агентов противника в войсках Резчицы, но у меня их прилично — а Булат наверняка внедрил еще нескольких, о которых я не знаю. Арестуйте меня — и это узнает армия Свежевателя. Все, что я знаю, станет для вас бесполезным — а на вас обрушится немедленная и сокрушающая атака. Так что видишь? Я нужен королеве.

— А откуда нам знать, что это не очередная ложь?

— Проблема, правда? И сравнима она только с задачей: как будет гарантирована моя безопасность, когда я спасу экспедицию. И это все не для твоего дворняжьего ума. Мы должны поговорить с Резчицей, и поговорить где-нибудь в безопасном для нас обоих месте, невидимые. Так что пойди и скажи ей это. Она не сможет содрать шкуры с предателя, но если будет с ним сотрудничать, то, может быть, спасет свои.

Снаружи воцарилось молчание, — прерываемое только вскриками зверушек в деревьях неподалеку. И вдруг Странник засмеялся:

— Дворняжий ум? Знаешь, в одном ты меня достал, Хранитель. Я обошел весь мир, я помню все на полтысячи лет назад, но из всех негодяев, предателей и гениев тебе принадлежит рекорд по бесстыдной наглости.

Хранитель ответил коротким аккордом на языке стай, непереводимым, но выражающим грубое удовольствие:

— Польщен.

— Ладно, я передам твои требования королеве. Надеюсь, у вас хватит ума до чего-то договориться вдвоем… Только еще одно: королева требует, чтобы Джоанна пошла со мной.

— Королева требует? Больше похоже на твою дворняжью сентиментальность.

— Возможно. Но это покажет, что ты искренен в своей самоуверенности. Рассматривай это как мою цену за сотрудничество.

Хранитель повернулся к Джоанне всеми головами и долго на нее смотрел. Потом в последний раз оглядел окна.

— Ладно, забери ее. — Два его элемента прыгнули к двери хижины, а два других подтащили к ней Джоанну. Его тихий голос прозвучал возле ее уха. — Проклятый пилигрим. Пока ты жива, ты мне только будешь пакостить у королевы. Лучше не делай этого. Я собираюсь из этого дела вылезти, не утратив власть.

Он поднял дверь, и в лицо Джоанне ударил ослепительный дневной свет. Она сощурилась, мимо нее пронеслись ветви и стена хижины. Хранитель тянул и выталкивал носилки с Джоанной на лесную подстилку, одновременно крича охранникам, чтобы оставались на месте. Потом они со Странником вежливо поговорили, выясняя, когда Странник вернется.

Хранитель один за другим скрылся за дверью хижины. Странник подскочил и схватился за ручки впереди носилок. Один из щенков высунул нос из куртки и обнюхал ее лицо:

— Ты цела?

— Не знаю. Меня стукнуло по голове… и дышать трудно.